Тот самый день в октябре (СИ)

Кайло повернулся к Рей, и она с ужасом и злостью поняла, что его лицо полно беспокойства и тревоги.

— Ну как ты? — спросил. Даже руку протянул.

Рей хотела сказать гадость. Но вместо этого начала рыдать. Ей было жалко несчастного домового — самую мелкую и безобидную нечисть. Эдакого низкорослого добродушного карлика, который мог перекидываться в пушистого зверька. А теперь от домового только куски и остались.

— Я перенесу тебя домой, — Кайло осторожно взял ее за плечи, но Рей стряхнула его ладони.

— Я не хочу это так оставлять, — сказала в нос.

Закрыла глаза, потянула силу из Кайло — тот дал.

Никакого призрака домовой не мог оставить после себя, потому что вся нечисть была лишена души. Везло лишь некоторым ведьмам и ведьмакам, которые раньше были людьми — как Кайдел. Сама Рей оставалась человеком, но ее душа была намертво прикована к Кайло тем глупым пари на девственной крови. И Рей уже знала, чем ей это грозит. Или окончательно потеряет душу и станет ведьмой. Или, что еще хуже, Кайло сумеет сделать так, чтобы у них была одна душа на двоих — рейкина. Вечность вместе и навсегда, что может быть романтичнее?

А некоторые люди и вовсе души не заслуживали. Как те, что убили домового. Они стерли магическое эхо в эфире и свои энергетические отпечатки, но кое о чем забыли. Сам дом был против сотворенного непотребства. Нечисть прилипала или к человеку, или к месту, вот и домовой был частью покинутого жилья так долго, что сроднился с ним. И «корни дома» магия чужаков не затронула.

Рей не головой это осознавала. А чувствовала сердцем. Она положила ладонь на чистый от крови и песка пятачок пола. Сосредоточилась — и ощутила себя домом. С дырами в крыше, прогнившими балками, ржавыми и пустыми трубами в подвале и заплесневевшими обоями. Дом смотрел на чужаков бельмами выбитых окон, чернотой подвала. Слушал их чердаком, трогал паутиной. И Рей сумела увидеть, как они выглядели и как именно убивали домового. А потом свалилась в обморок.

Очнулась дома — голая и на кровати. Кайло лежал сзади и прижимался к ней всем телом, словно бы защищая. Спасибо, что не разделся сам.

— Руки убери! — ощерилась Рей.

Кайло подчинился. Рей давно поняла, что он обязан выполнять ее прямые приказания. Но не все.

— Что ты здесь делаешь? — она хотела сорвать злость.

— Я расследую дело и защищаю тебя, — немедленно ответил Кайло. — И даже не надейся прогнать меня, пока убийцы на свободе! Древний договор ставит обязанность защищать выше обязанности служить!

— Я ничего не подписывала! — Рей в ярости выскочила, содрала с кресла пледик и срочно спрятала от голодного взгляда Кайло свои прелести.

— Еще как подписывала, — Кайло показал клыки, рыкнул. — Кровью. Раз не сказала в ту ночь правды, расхлебывай последствия!

Рей испугалась, когда мудак Кайло Рен зарычал на нее — куда там дикому зверю, и клыки почти волчьи. Нет, ну не волчьи конечно… Но воображение быстро нарисовало картинку, как он в секунду оборачивается волком, бросается на нее, вгрызается в беззащитное горло.

Она дернулась, отвернулась. Из глаз сами собой брызнули слезы. От пережитого ужаса, от жалости к замученной нечисти, от понимания, что жертва не последняя… А еще от говенной безысходности, которая грызла ее с того самого дня, как Рей узнала, что они связанны с Кайло навеки. Не могла, ну не могла она простить его и себя! А еще искала оправдание собственному вранью, но не находила. И от этого становилось только гаже. А главное… Главное, что Кайдел была права.

— Я бы не причинил тебе вред, ты знаешь, — Кайло говорил глухо. Кровать душераздирающе взвизгнула, когда он поднялся. Рей всхлипнула навзрыд в ответ — не специально, само получилось. Кайло остановился близко к ней, но не касаясь. Рей чувствовала жар его тела, его запах, и боролась изо всех сил, заталкивая рыдания обратно в горло. Так естественно было бы прижаться к нему, раствориться в его объятьях. Она еще помнила — о, прекрасно и в деталях помнила — каково это, быть с ним. Но Рей дернулась в сторону. Наступила на краешек чертового пледа и чуть не навернулась: Кайло в последний момент поймал ее за руку.

— Убери от меня руки! — Рей истерично завизжала, выдираясь. Она выпустила плед, бросилась на Кайло, словно кошка, метя ногтями в лицо.

— Ублюдок! Нежить! Ненавижу!

Он отпустил ее, но защититься не пытался, когда ее рука со скрюченными пальцами дотянулась до его лица. На щеке набухли красным следы от ногтей — так сильно Рей ударила. Он даже не шелохнулся, только смотрел на нее так, словно она его живьем выпотрошила — прямо как он Верховного Лешего Сноука. Вспорол когтистой лапищей невиданного зверя, словно кот подушку… а потом трогал ее на шабаше этими руками голую… Рей разревелась пуще прежнего, вспомнив ту жуткую ночь. Осела на пол.

— Ты такой же, как он, — простонала сквозь слезы, вспомнив, как урод на троне из дуба затребовал ее душу. Души он не получил, вывалил кишки наружу и истлел в пыль, а Кайло сел на трон, притянув голую Рей к себе на колени той самой рукой — по локоть в черной крови.