Тот самый Дикий ангел

Но самым интересным был не антураж комнаты, а человек в ней. У окна в инвалидном кресле сидел молодой человек. На вид ему было лет тридцать. Он был красив той особой редкой красотой, которая присуща потомственным аристократам.

Правильные черты лица. Гордый профиль. Длинные густые волнистые волосы падали на плечи. Большие карие глаза светились добротой. Если бы он не сидел здесь, взаперти – бьюсь об заклад, не одно женское сердце оказалось бы разбитым по его вине.

– Привет, – дружелюбно произнес хозяин комнаты.

Мне было невероятно стыдно за то, что я вошла сюда. Я хотела провалиться сквозь землю.

– Простите, я… – я начала оправдываться.

– Проходи, не бойся, – спокойным красивым голосом произнес он.

– Простите, я не ожидала увидеть здесь… – продолжила я, но незнакомец перебил меня.

– Парня в инвалидном кресле? Да, я знаю. Это шокирует. Проходи, не бойся. Я не укушу тебя, – шутливо сказал он.

– Кто Вы?

– Меня зовут Пабло.

Оглядевшись, я вновь обратила внимание на мольберт с рисунком девушки.

– Ты художник? – спросила я его.

Я еще раз пригляделась к рисунку и поняла, что мне это напоминает… Боже мой! Это же я!

Пабло заметил мой негодующий взгляд и, словно прочитав мысли, ответил.

– Да, это ты.

– Но как? Вы же меня не знали. Я не понимаю, как Вы смогли нарисовать меня, ни разу не видев?

– По твоим фото. Я сделал это по фото, которые мне продал Тито.

– Кто такой Тито?

– Парень, который следит за тобой, – ответил Пабло.

– Бродяга? – удивилась я.

– Да, именно. Я купил у него твои фотографии, потому что ты мне понравилась!

Немного опешив, я села на кровать и увидела, свои фотографии. Они были повсюду: на кровати, на столе, на стенах…

– Как он мог продать мои фотографии совершенно постороннему человеку?! – возмутилась я. – Сколько же с Вас взял этот мошенник? Он говорил мне, что ему просто нравится фотографировать все красивое, что он делает это ради себя. Лжец!

– Не злись на него. Мне просто стало жаль беднягу, и я предложил купить фотографии, которые у него есть.

– Так это к тебе он приходил на днях?

– Да, точно.

– Вот мерзавец! Пел мне песню про то, как соскучился и волновался. Но как ты вообще вышел на него, ты ведь…

В комнату заглянула Лина. Не успела она ничего сказать, как за ее спиной появился дворецкий.

– Как вы посмели войти сюда?! – закричал на нас Берни.

Все еще злясь на бродягу, я не сразу сообразила, что произошло. За нас вступился Пабло.

– Не ругай их. Все хорошо. Это ведь женщины, они по природе своей любопытны.

– Идите вон отсюда! Немедленно! – закричал, переходя на ультразвук, Бернардо, и мы пулей вылетели из комнаты.

Я негодовала от злости.

– Ты должна быть сейчас напугана, а не зла, – сказала мне Лина. – Ты что, не видела дворецкого? Он в ярости! И, знаешь, что нам за это будет? Нас уволят!

– Плевать я хотела на него, Бабочка. Боже, зачем я ушла из монастыря?! Все мужчины одинаковые, независимо от социального статуса. Все они лгуны и обманщики.

– Ты говоришь об этом, в инвалидном кресле?

– Нет, этот парень мне ничего не сделал. Я говорю о бродяге. Оказывается, его зовут Тито. Он меня фотографировал, помнишь? Так вот, этот «коммерсант» продал мои фотографии парню в коляске. Когда я до него доберусь, он меня выслушает. Так не поступают!

– Остуди свой пыл, куколка, – сказала мне Лина. – А ты не думала, как вообще такой, как Пабло, связался с таким, как Тито? Тут что-то нечисто, понимаешь? Не все так, как кажется. Если Пабло не выходит из комнаты, значит, кто-то еще их познакомил с бродягой. Или же он всех нас обманул, что не может ходить, – сказала Лина, прищурив левый глаз, изображая сыщика.

– Ну, ты и детектив! Тебе бы сыщиком работать или сценарии к сериалам писать. Так все разложила. Знаешь, я согласна с тобой, что не все так просто здесь. Надо бы понаблюдать за этим парнем и Тито, а потом уже делать выводы.

Вечером я рассказала Донье, как мы украли ключ у дворецкого и проникли в тайную комнату.

– Я просто стащила ключ, пока Лина разыгрывала сердечный приступ. Но в глубине души я не хотела это делать, правда, очень не хотела!

– Да ну! Ты любопытна, как обезьяна, – рассмеялась Анхелика. И я радовалась тому, что мне удалось ее хоть немного оживить! Я уже не могла смотреть, как страдает Донья. Мне было больно за нее. Я очень привязалась к старушке за время работы здесь. В глубине души я очень хотела бы себе такую бабушку. И в такие моменты я даже завидовала Иво.

– А кто этот парень? – продолжила я диалог.

– А ты с ним не говорила?

– Немного. Я только узнала его имя и что он художник. А почему он заперт? И ключ хранит дворецкий…