Тот самый сантехник 8 (СИ)

Дверь ту словно установили на кухню лишь с той целью, чтобы похоть ночную прикрыть и закамуфлировать похождения Валетовых. Детям всегда могут сказать, что чай пили. А сами шалили. И кто бы их осудил, раз в замужестве?

Но сейчас Соня была растеряна, всё накопилось внутри до предела. И она пыталась сделать всё правильно. А получалось, как получалось.

Она не лила слёз на суде, не позволяла себе расклеиться ни до, ни после. Только когда этот скрип двери расслышала, всё само вышло, ровно как за семнадцать лет привычки.

Замерла Соня, вдруг осознав, что не Егор перед ней стоит и не ночь совсем. Руки застыли на позициях. И с губ слетело заученное:

– С праздником, Борис… Мира вам и… вагин, – зачем-то добавила она последнее слова вместо «любви».

Боря пришёл в себя первым, глядя на побледневшую женщину, что вот-вот в обморок свалится. Подошёл, обнял крепко. Руки из трусов заставил убрать. И халат поправил, чтобы грудь не торчала под лифчиком.

– Соня, вы очень красивая женщина, – сказал он вдруг тихо. – Настоящая.

На самое ухо сказал, чтобы точно в соседних комнатах не расслышали.

Хотел по-доброму. А её от горячего дыхание на ухо как ознобом пробрало. Стоит, ревёт. Остро желая то горячее дыхание и на шее. И чтобы хоть раз в жизни покусал ту шейку кто, если целовать так и не научился.

«Прошла жизнь мимо», – вдруг поняла Соня Валетова, готовая следом открыть окно и сигануть на асфальт почищенный.

Смотрит сантехник, внутри женщины кричит всё, но снаружи ни звука. Только тело потряхивает и на лице написано, что жить не хочет. Совсем.

Перевёл взгляд на подоконник следом Боря, а там носки и пена стоят, дожидаются. Спросил глухо:

– Что, НАСТОЛЬКО всё плохо?

Она только кивнула, рукой лицо пунцовое прикрывая, а другой рукой слезы смахивая одну за другой.

И стыдно до ужаса. И трахаться хочется до безумия. И заебало всё настолько, словно через Чистилище прошла насквозь, вдоль и поперёк, а конца и края всё не предвидится.

– Ясно, – прозвучало следом.

Кивнул сантехник русский, вздохнул горько и вошёл в положение.

Рука под халат не спеша нырнула. Пальцы под трусы залезли, резинку оттянув. А затем самый средний внутрь вошёл в Соню так быстро, как будто в баночку солидола его окунули.

Внутри горячо и мокро. А она от тех движений стоит ни живая, ни мёртвая. И дышать боится, и пошевелиться не может. Но только одно желание в голове мечется, пока сердце на разрыв трепещется.

ЧТОБЫ ПРОДОЛЖАЛ. А если вздумает остановиться, то существовать мгновенно перестанет. Просто на атомы распадётся.

Стоит Боря у подоконника, на откопанный автомобиль глядит, а рука в женщине шерудит. Старается. Если ту старую развалюху во дворе завёл, то здесь точно справится должен. Пробег меньше. Настройки бы только верные подобрать.

Потому не спешит палец, пристраивается. А два соседних страхуют.

Кое-что удалось с ходу. Вот и слёзы литься перестали. Следом краска лицо заливает. Но уже приятный цвет, от наслаждения.

Стоит Соня и на дверь смотрит закрытую. Сонастройка дело тонкое. Времени требует. Лучше не торопить и не бормотать «быстрей-быстрей», как привыкла.

Привычки – зло.

Но едва пальцы дрожать начали, словно сантехник на режим вибрации перешёл, как женщина руку подняла и невольно приобняла Глобального. Сблизилась просто с тем, чтобы не упасть от всех ощущений. И губу прикусила, пытаясь не кричать, не скулить, не мычать и даже не охать.

Царство звуков в голове женщины. Океан ощущений. А снаружи ни звука. Иной таракан громче бегает.

«Да ёбанный ты ж пиздец!» – слова проносятся, но всё равно слов тех не хватает.

Но много ли надо тех ощущений, когда сны эротические мучают? Много ли добавлять требуется, когда оргазм даже сидя в автобусе поймать может, попросту ноги крепко сжав и расслабив? А про нижнее бельё и говорить нечего. Только оденешь сухое, шаг сделаешь, как хоть иди суши снова.

Вот и время, что казалось бесконечным, вдруг в струну свернулось. И тепла внутри столько стало, что невольно сжала руку, ногтями в плечо сантехника впиваясь и крепко-крепко зажмурившись. А как открыла глаза снова, то помимо кругов разглядела на часах над столом, что только три минуты прошло.

Глобальный прекратил любые движения. Тактично выждал ещё с минуту, а затем неспешно вытащил палец, поправил женские трусики и к раковине пошёл. Но ещё до того, как зажурчала вода, вздохнула Соня, улыбнулась победно и добавила тихо, но проникновенно:

– Руки у тебя, Боря… золотые!

Глава 3 - В нашем болоте тепло и спокойно

Чуть больше недели спустя.

Сантехник неожиданно для себя очутился посреди морского простора. Куда плыть? Не ясно. И уже не важно, русский он или Борей звать? А то и фамилия его не Глобальный, а какая-нибудь попроще и популярнее. Иванов, например. Главное – грести!

А тем, кто борется, море помогает.