Тот самый сантехник 9

— Сорок лямов? — тут же перестал драть вишенку Длинный и подошёл поближе к Шмыге. — Так давай этой бабке напишем! Нам же нужны дотации на прокорм. А я за такие деньги хоть женюсь на ней. Тут-то один хрен без супружеского долга обойдусь, а там потом пригодится. Когда выйду.

— Ага, на худой конец грев пришлёт, — вдруг поддержал его Джоб.

Идея показалась и остальным сокамерникам интересной. Все за стол присели, принялись обсуждать детали.

Только свергнутый народным гневом Мэр, поднимаясь и отряхиваясь, пробубнил:

— Да что эти сорок миллионов? Я в казино однажды проиграл больше… правда, моё казино было. Слава богу, на тёщу записано. Дай ей бог здоровья, — он тут же перекрестился, как и положено верующему вору в такой ситуации…

Когда Оглобля в следующий раз заглянул в камеру, все двенадцать арестантов сидели за столом, распивали чай и в полголоса долго о чём-то спорили, как будто двенадцать апостолов обсуждали Главного. Как водится, карлик Маливанский больше всех отыгрывал за Иуду.

Глава 2 Восьмое Марта: предпосылки без ссылки

Жизнь надо принимать такой, какой есть. А женщин такими, какими притворятся. Но больше всего на всём белом свете Боря хотел построить свой собственный дом. Возможно даже, с подведённым газом. Ведь то, что на западе — принято и положено, на востоке страны — большая редкость. Даже если на этом самом газу сверху стоять, над самыми его глубинными залежами. Или по трубам ходить, которые к соседу протянуты.

Но раз политическая воля теперь не против, но рано или поздно — подведут. Не даром же этой газификацией всю страну пугать начали. И кое-что даже делать. Но как это часто бывает, не для всех и не всё сразу. Одним нужнее, другие потерпят.

«Оно и понятно, провести газовую сетку на тысячи километров требует времени и упорства, а китайцам и европейцам было нужнее, чем нам», — пробурчал внутренний голос: «Мы же поэтому им и электричество заодно продаём? Подешевле или со скидкой, как водится. Им нужнее дома строить и производство поднимать».

Глобальный о политике старался не думать. И стратегически вглубь не заглядывал. Для этого специально-обученные люди имеются. Но тактически прикинуть на день-другой наперёд мог. Хотя бы сидя в салоне своего внедорожника.

Размотав рулон с планом коттеджа на коленях, русский сантехник со щемящей душу тоской смотрел на план комнат и прочих строений на участке, вроде бани и дополнительного гаража. Вроде до всего было рукой подать, а теперь — как мираж в пустыни. Иди к нему хоть до стёртых пяток, а всё равно не достанешь.

— Двухэтажный, — сказал Глобальный тихо, но так грустно, что даже голубь, бродящий возле автомобиля с пониманием кивнул, потом снова кивнул.

Потом опять, будто повторяя «да, братан, жизнь тяжела, но что поделать? Хотел одно, но обстоятельства диктуют другое».

Боря погладил план дома, мазнул взглядам по пачке бумаг с полученным разрешением на строительство на спаренном участке и невольно сжал кулаки. Хотелось треснуть по торпеде или рулю, но только подушки заправил в автомастерской. А когда в лицо прилетает воздушный мешок — хорошего мало.

Из всех приятных новостей лишь то, что отец успел передать право собственности на второй участок. А вот тактически, стратегически и в принципе выходило, что впереди одна чёрная бездна, которая готова пожрать его, не жуя. А каким потом будет выход — известно.

«А может в лес махнём и телефон отключим?» — тут же предложил внутренний голос: «Фамилию сменим. В тайге она не нужна, как и ИНН. Или вообще в Израиль на ПМЖ рванём. Женишься на какой-нибудь Кире. Или даже Зине, если очень понадобится. И всё, Лариса Борисовна там тебя не достанет».

— А батя тут как останется? — невольно ответил ему вслух Боря. — В рабстве?

«А что батя? Откажись от его долгов! И живи как человек. Прав Лапоть. Всё же просто: вот дом, живу я в нём. Строй блок за блоком неторопливо, наслаждайся жизнью. А дальше хоть трава не расти», — твердил ему внутренний голос: «Мы же даже с Шацем все финансовые вопросы уладили. График платёжек составили способный. время выбили на разбег по жизни. Вот и беги, сохраняя дыхалку. Как марафонец, а не спринтер. Зачем жилы рвать?»

— Батя же! — возмутился Боря.

«Ну батя, и что? Как так получилось, что Пётр Иванович Глобальный в одиночку мгновенно всю малину обосрал сыну на всю жизнь вперёд? А ты что, супергерой? Как ты вообще собрался все его долги выплачивать? Да у всей семьи столько органов на трансплантологию не наберётся, как он задолжал!»

Ответа Глобальный, который вдруг мог стать в семье единственным представителем фамилии, не знал. Но батя всегда был способным малым. И как человек всегда удивлял даже его. То в адюльтер уйдёт при жене и ребёнке, то на север подастся, но без развода, (чтобы было к кому вернуться), то сына с гаражом наедине бросит, а потом просит понять и простить, как будто сам все эти годы рядом был и помогал в трудную минуту.