Тот самый сантехник 9

— Батя? — на всякий случай уточнил Глобальный. На миг даже показалось, что масло на сковороде стало тише скворчать, и Боцман перестал хрустеть костьми. Всё окружение вытянуло уши и прислушалось.

— Боря! — донёс динамик хрипловато, но вполне различимо.

— Батя! — обрадовался уже голосу родителя сантехник. — Ты как там? Очнулся? Как самочувствие?

— Боря, бля! Угомонись, — почему-то не разделял этот всеобщей радости отец. — Вот до телефона только руки дошли, как менты ушли.

— Менты? Зачем менты? — не понял сын.

— Как зачем? — переспросил пришедший в себя. — Так заявление писал. На покушение. Ещё и экспертизы буду добиваться.

— Что? — прищурился Боря и посмотрел на притихшую Ларису. — Какой экспертизы? Ты о чём?

— Как о чём? Меня чуть не убили! Полная фура и с неисправными тормозами! Пока по городу ехал ещё терпимо было, а как на шоссе выбрался и разогнался, так педали и в пол провалились. А там уже пойми в чём проблема? Тормозуха вытекла или диски лопнули.

— Как…лопнули? — убито повторил Боря.

— Вот и я о чём! Не всё же хором! — горячо поддержал отец. — А я уже скорость набрал, мчусь. И понимаю, что пиздец пришёл. Неуправляемый, как глыба с горки. Кочусь и кочусь. Ну на ближайшем светофоре и пришлось выбирать. Встречку в смятку встретить с автобусом? Или легковушку с ребёнком на заднем сиденье в блин раскатать? И чем ближе, тем меньше секунд на раздумье. Чую, нагоняю. А дитё неразумное опасности не ведает. И мне ещё показывает, мол, ручкой давай. Ты, дядя «гудок подай». А я по полу ногой стучу пустой педалью и все молитвы разом вспомнить пытаюсь. А в голове только одно крутиться «ёбанный ты ж пиздец!». Ну я права руля и дал в последний момент. И в кювет улетел. Жаль, что не делают у нас на трассе закутков с песчаной дорожкой, где грузовики скорость могут скинуть с отказавшими тормозами.

Кухня вдруг полностью в тишину превратилась. Только Вика по инерции мясо перевернула. На автомате считай, не думая. Всё-таки мраморная говядина, а не подошва дешёвая с жилами. А Боря побледнел весь. Стоит как статуя, слова подобрать пытается. Добавил так тихо:

— Так ты… батя… герой?

— Что? — донёс динамик сначала, а потом добавил, когда понял. — Да какой нахуй герой? Зачем я вообще в это полез? Годы уже не те, чтобы фуры возить. Молодые пусть маются. А я сейчас в себя приду и домой… да только… где сейчас мой дом-то?

— Батя, ты герой, — повторил Боря и глаза снова слезами наполнились. Всё-таки не раз и не два думал над тем, чтобы бросить всё, смалодушничать и сбежать от этих забот. Едва от отца не отрёкся. А тот ребёнка спас и много жизней, если автобус считать. Те пустые по трассе не ездят. Межгород. — Бать… всё будет. И дом тебе построю. Только выздоравливай и возвращайся. Всё… бывай… люблю тебя!

Вновь от всех эмоций трясущимися пальцами сантехник едва вдавить красную кнопку сумел. А как отбой нащупала подушечка, так по столу кулаком треснул и на Ларису волком посмотрел.

— ЧТО ЗА ХУЙНЯ ПРОСИХОДИТ⁈

Та сидит бледная, моргает. Понять ничего не может. А кулаки сантехника сжались. В одном прыжке от неё он, если подумать. Глаза тёмные, стул откинул рывком и к ней!

Богатырёв на рефлексах подскочил, встав в один момент между Ларисой и Борей. Грудью начальницу прикрыв, массой захотел дело решить. Но масса обоих тел на тот момент сравнялась. Что сантехник широкоплечий и крепкий, что десантник сил набирался и статью был не обижен.

— Боря, спокойнее, спокойнее! — то шепчет, то орёт на ухо Володя.

— Ты чё, падаль⁈ — закипает сантехник, вроде и в нокаут десантника пока не отправляя, но и пика пока не достигнув. Ведь если для дела надо, то на руки поднимет и перебросит в дальний угол на раз. А на две шею ту московскую, да хрупкую и переломит. Только понять бы. Зачем ей это? — Батю моего в расход пустить вздумала? Да я тебя саму сейчас на лоскуты порву!

Те, кто много говорят — обычно ничего не делают. А те, кто делают — не говорят. Но Боря говорил лишь потому, чтобы как раз ничего не делать. Всё внутреннее естество его сжалось в тугую пружину и требовало мести. И такая ярость его обуздала в моменте, что откинул бы того Богатырёва как пушинку и не заметил.

Но что-то не сходилось. И где-то в глубине души Глобальный-младший понимал, что гадить сама себе Лариса не будет. А дело касалось бизнеса и прямых налаженных поставок.

«И за кой хрен ей батю трогать?» — твердил раз за разом внутренний голос.

— Боря, я… я… я не понимаю… Борь… — лепетала охрипшая Лариса, что тоже много чего не понимала. — Я разберусь. Обещаю! Мне… дай только времени понять!

— Разберётся она! — крикнул Боря и подхватив Богатырёва подмышки одним рывком его бросил-усадил на стул. Просто, чтобы куда-то эту тёмную силу деть, обуздавшую его и никого не убить с ходу.