Тот самый сантехник 9

— Как говорит Илья Масков и Пауль Дураков, если правильно помню их ФИО, главное не кто создал, изобрёл и развил, а кто первым спиздил и применил на благо рынку. Так что ты можешь быть гениальным как Перельман, но если у тебя нет своего промоутера-рекламщика, то мир о тебе не узнает. А раз русский мир скромный, а другим нужнее, первая СВЧ-печь в США и зарегистрирована, а не в СССР. Ну, как мобильная связь, интернет, телевиденье и прочее миру полезное. Но вот уже с точки зрения — «для всех» или «для рынка». Это же принципиально две разные позиции! А нам что? Равнины создают и производят, а мир пользуется. Не в степях и пустынях же наизобретали и не в горах думаю о покорении Андромеды, честное слово!

— Вот именно! — разгорячился Богатырёв. — Ваш Пирогов первый применил наркоз и гипсовую повязку и ввёл военно-полевую медицину! Тем самым, было спасены много солдат. Русские первые изобрели токарный станок. Ваш Сикорский был первый в авиастроении. Ваши Черепановы изобретали паровозы и тепловозы. И почему Вы не гордитесь ядерщиком Курчатовым? Водородная бомба — ваше изобретение! Мощно и смертоносно! Дай бог никогда применима не будет. Но ведь не для того изобретали, чтобы мир в труху, а для того, чтобы было. И страна жила в покое. Враги не лезли. А ещё первый киноаппарат! Помните? Ещё в 18 веке изобрёл его ваш Тимченко!

Шац задумался, Лариса молчала, Боря слушал. А Богатырёва было уже не остановить:

— Верните мне русский космос! А когда русским тыкают про голодомор, почему-то не вспоминают свои голодоморы.

— Это какие ещё свои? — уточнил Лаптев.

— Американские, к примеру, — тут же поддержала мужчину Лариса. — Когда бизнесмены, чтобы удержать цены, сваливали апельсины и курей в ямы и посыпали хлоркой, чтобы никто не воспользовался. А люди голодали. Ну или Депрессию их вспомнить можно, да?

— Да, можно! — кивнул Богатырёв. — Русским же можно тыкать, указывать, что всё у них не так, и делают не то, и вообще не люди при любом строе от князей и монархии до советов и демократов. Это же только цивилизованным европейцам указывать всем можно. Но на них пальцем чтобы не тыкал никто, не показывал и не перешёптывался. Не принято. Ну и не приятно. Однако, те, кто читал историю мира, знают, что рассказать можно много. Когда в их цивилизованных дворцах короли срали в углы, не мыли руки и умирали от дизентерии, русские почему-то ходили в бани. И хоть раз в неделю, но мылся каждый бедняк. А каждый крестьянин так или иначе имел чистую избу, и нет-нет, да носил белоснежные рушники и нательное бельё на смену имел. А не ходил в одном и том же от крещения до заупокойной.

— А ещё у нас женщины красивые! — напомнил Лаптев, уже понимая, что всё, напились. Раз о политике пошло и судьбе Родины. Но разве хоть за одним столом в России под вечер бывает иначе?

— Красивые! — воскликнул Богатырёв. — Но как не вспомнить, что этот продвинутый западный мир перегнул палку с инквизицией? Т не только всех красивых баб на костёр пустил, но и кошек перебил, как «пособников ведьм». Тут-то полчища крыс и заполонили города, а от чумы и оспы каждый пятый полёг. Но это они не помнят. Зато русским с радостью расскажут, что дорог в России не было и нет.

— Ну их и сейчас не особо много, — прикинул Шац. — Но раньше они лишь от деревни до деревни нужны были. А все основные торговые пути по рекам шли. По ним же зимой на санях и катались. Зачем дорога, когда лёд растает по весне? Лучше рыбалкой заняться.

— Вот именно! Рыбалкой! — не унимался Богатырёв. — Рыбу ели все от мала до велика. Осетров, рыбные пироги и блины с икрой. А Европа ела лягушек и устриц, которые чем-то вроде дождевых червей считались в то время. Да что Европа? Японию взять можно, где нищий самурай макал кусок сырой рыбы в уксус, чтобы не отравиться. Рисовый шарик против блина всегда проигрывает! Так почему мы жрём эти долбанные суши? Пусть они наши блины едят! С левой стороны вообще не правильно ездить! Наше дело — правое, по правой надо!

— Богатырёв, потише, — предупредила Лариса, поморщившись.

— Все вспоминают Нюрнбергский процесс, но, почему-то никто не вспоминает, что есть ещё и Токийский! — даже не думал умолкать Володя. — Они ненавидят все народы, вырезая китайцев, корейцев, ставя дикие опыты по всему Дальнему Востоку. А мы все народу любим! И уважаем. Но и к нам лезть не надо!

— О, всё. Русифицировался! — тут же заметил Лаптев. — А то всё вы-вы. А теперь — мы! Я же говорю — наш. Трёхперстный.