Тот самый Севастополь

– Почему про опыты думаешь? – сурово спросил Владимир.

– У меня привычка осматривать своё тело на постоянно основе. То медуза ужалит, не заметишь, то паразит какой-то прицепиться в экспедициях. А потом лечись неизвестно сколько. И вот на очередном осмотре, я увидел след от укола на сгибе локтя, – продемонстрировал Денис свою находку.

– У меня ничего нет, – проверил Владимир свой локоть.

– А у меня еле видно! Следовательно, так как ты первый с ним ходил, то у тебя след от укола уже исчез! – испуганно заявил Сергей.

– Час от часу не легче! И что он теперь о нас думает? – спросил Денис, оглядываясь по сторонам в надежде заметить капитана первого ранга.

– Что думает? Что думает? Кто его знает, что он думает! Это же кгбэшник. Он никогда не покажет своих реальных намерений, – гневно ответил Владимир.

– Однако, если раньше он спрашивал, как нас может отблагодарить за помощь в Иерусалиме, то теперь держит дистанцию, – подметил Сергей.

– Верно. Обедать с нами он ходить перестал. На прогулках уже два дня не пересекаемся. Завтра отплытие, а он ещё со своими указаниями не приходил. Побаивается что ли? – удивился Денис.

– Такие не боятся, а опасаются и перепроверяют. Если ему не удалось что-то от нас выпытать, то он ещё не раз к нам пожалует и своего добьётся. У меня после похода с ним в город челюсть ноет и шишка на затылке. Надо держать ухо востро, а то доиграемся мы с этими шпионами, – подытожил Владимир, потирая челюсть.

Глава 23

Этим же вечером, когда все думы по изменившемуся поведению Всеволода Даниловича были обдуманы, Владимир решился предложить друзьям свой путь решения вопроса.

– Я пару лет назад проходил курсы по повышению квалификации. Нам по психологии там дали прелюбопытные вещи про фокусы языка. Я всё думал, когда ими заняться, может быть, время их и пришло. Давайте попробуем встроить нашему разведчику установку, что мы ему не интересны, пока он к нам более жёсткие приемы не применил. Не подумайте ничего лишнего. Я просто все ещё надеюсь вернуться домой в целости и сохранности и не безмозглым наркоманом от его опытов, – задумчиво сказал Владимир, заинтриговав Сергея с Денисом.

– Что предлагаешь? – сосредоточился Денис, словно и не приготовился ко сну.

– Я расскажу теорию, и вместе покумекаем, как и что ему говорить, – многозначительно улыбнулся Владимир.

– А это ещё где-нибудь пригодиться? – уточнил Сергей, надеясь, что лекция не будет нудной.

– А то, как же. Если хотите, я на примере детства расскажу. В детстве были все и это каждому знакомо непонаслышке. Если не пригодиться с собственными детьми, то при воспитании внуков точно будет полезно, – словно рекламный агент стал нахваливать Владимир предлагаемые приёмы, размахивая руками так, что и Денис, и Сергей быстро присели на койки, чтобы он их не зашиб.

– Ладно, тогда мы тебя слушаем, – сказал Сергей, обняв подушку.

Владимир прокашлялся, сел посередине каюты, на стул и начал как заправский лектор:

– Приёмы, о которых я толкую, нужны для тяжелых переговоров, когда необходимо незаметно сформировать нужные вам убеждения у собеседника. Человек пользуется разными категориями мышления. Он использует предпочтительные модели восприятия мира. Ставит приоритетные задачи, на что потом автоматически в первую очередь обращает внимание. А также связывает аспекты реальности, тем самым формируя убеждения. Но парадокс в том, что потом новые убеждения начинают влиять на весь процесс мышления. Нам говорили, что существует четырнадцать фокусов языка или форматов создания убеждений. Сознание фокусируется на какой-то определённой цели, ради которой собственно человек и говорит. Обращали внимание как ловко некоторые продавцы, могут навязать свой товар. Как говориться вышел за хлебушком, а накупил полную тележку товаров. И вроде не нужно тебе это всё, но доводы продавца звучали так убедительно! Наш Владимир Путин пользуется всеми фокусами языка, поэтому его речь захватывает большой диапазон слушателей.

– Подожди-ка! Подожди-ка! Так он же из разведчиков! Значит, и наш Всеволод Данилович на это не клюнет! – воскликнул Сергей.

– Секрет состоит в том, что каждый из нас человек. Как бы ни хотел человек абстрагироваться, но не сможет, потому что новая классификация засядет в голове и будет действовать подсознательно, – улыбнулся Владимир.

– То есть ты уверен, что это сработает? – скептически отнёсся Сергей к инициативе друга.

– Вот увидишь ещё, как сработает. Классификация навсегда останется в голове и будет, вытаскиваться подсознанием при возникновении подобной ситуации каждый раз. Не хочешь, чтобы твоя дочь обвинила тебя в своих личных проблемах, никогда ни одного слова не говори о предмете её обожания, – подмигнул Владимир.

– Люди могут потому, что они думают, что могут, а если им постоянно говорить обратное то и эффект будет соответствующий! – осенило Сергея.

– Отлично! Чувствую, кто-то уже разобрался, но давайте без перебивания, а я попытаюсь кратко всё изложить, – сказал Владимир и, снова собравшись с мыслями, продолжил: