Total Dream

— Значит, нам всем осталось жить от силы месяц?

— Если быть точным — 29 дней 18 часов 30 минут. Мой вам совет: проведите отведенное время в свое удовольствие, не стоит начинать очередную революцию, или что вы там задумали.

Спасибо за напутствие, батюшка. У меня добавилось оптимизма и консерватизма.

— И нет ни малейшей зацепки касательно местоположения дневников?

— Поговаривают, что дневники спрятаны где-то Чернигове. Будете их искать? У других ничего не вышло.

— Если это правда, то мы немедленно отправимся туда.

— Я рассказал даже больше, чем следовало. А теперь извольте удалиться, меня ждут другие не менее важные персоны.

— Спасибо за информацию, — Макс жмет Маркусу руку. Чувствовалось в этом рукопожатии что-то зловещее, но, возможно, просто воображение разыгралось.

Мы выходим из дома Маркуса.

— Что теперь?

— Летим в Чернигов, — ответил Макс, посмотрел в небо. — Извини, конечно, Витя, что не взяли тебя с собой. А ведь десять лет уже прошло.

— Home, sweet home. Давненько там не были, — воодушевленно сказала Ира.

Сходим на фейковую могилу Маркуса I, почтим память тирана, возможно, там и найдем какую-нибудь подсказку. Просто интуиция. Кроме того, я никогда не был в Чернигове…

— Курс на Чернигов!

Глава 4

Наверное, немного странно звучит: «Авиарейс Киев-Чернигов»? Но такой действительно существует. Долетели за пять минут без всяких форс-мажоров, и самолет не захватили террористы, как ни странно. Ира этого всерьез побаивалась.

Макс с Ирой сразу же бросились осматривать город, узнавать, что изменилось за это время. Лично мне пофиг — все равно через месяц все подохнем.

— Дальше идите сами, я вас подожду, — сказал я.

— Почему бы не сходить с нами? — удивляется Ира.

Макс и Ира идут к воротам, за воротами — памятник Маркусу I. Мне это не интересно. Надеюсь, они там недолго будут, расхитители гробниц, блин. Сижу, залипаю в кислотные глюки.

— Что такой прелестный мальчишка делает здесь? Где твоя мама? Ты потерялся?

Блин. Как это меня достало — меня постоянно называют ребенком. Лучше не отвечать, может, обойдут стороной…

— Эй, ты слышишь? Я к тебе обращаюсь.

— Закрой пасть, придурок, и иди куда шел…

— Видно, родители тебя плохо воспитали. Хотя не важно. Тебе придется проследовать со мной. Бояться нечего — я не причиню тебе вреда.

— Я здесь не один, друзья будут искать меня. У тебя будут проблемы, — я обернулся — сзади никого. — И почему я тебя не вижу?

— Как почему, ты же слепой.

— Это не мешает мне видеть ауру живых существ. Но твоей я не вижу.

Никогда мое уникальное зрение не подводило меня. Я вижу все, только в другом спектре, даже немного больше, чем другие. Но, кажется, я знаю, в чем дело:

— Ты — «антиматерия», поэтому я тебя не вижу, верно?

— Какой догадливый. Вначале я, пожалуй, отрекомендуюсь. Представь, у меня есть имя — Торос.

«Материя» и «антиматерия». Раньше я думал, что это выдуманная даркнетовская крипипаста. Таким разве что малышню пугать. Даже предположить не мог, что встречусь с реальным образцом. «Антиматерия» — существо из чистого антивещества. Говорят, что те в совершенстве владеют гипнозом. «Материя» — ее полная противоположность, при встрече с которой произойдет взрыв сопоставимый с мощностью «Царь-бомбы». Никогда бы не подумал, что подобное существо могло обосноваться в таком захолустье как Чернигов.

— Я давно уже не мальчик — мне двадцать два…

— Хм, странно, на вид тебе не больше двенадцати. Босс приказал приводить только детей-феноменов. И все же ты пойдешь со мной.

Мой недуг вызван, скорее, моей же феноменальностью. Не нет худа без добра, как гласит древняя народная мудрость. Если тебе что-то дают — обязательно что-нибудь возьмут взамен. И быть «законсервированным» подростком — отнюдь не радость, я живой пример этому. Не знаю, стоит ли это моего уникального зрения? Однако другого понять не могу: почему правительство так испугалось меня? Неужели я был настолько опасен, что пришлось меня усыпить?

— Что нужно твоему боссу?

— В ближайшие сроки найти и привести всех детей в убежище в центре города. Это очень важно, это связано с…

— Какого лешего мне с тобой идти?

Вдруг меня сковала невидимая сила. Черт! Я ничего не могу. Даже истерично закричать, подобно полуоголенной девице из хоррора категории B… Макс, Ира, надеюсь, мы еще увидимся.

Похоже, мы спускаемся под землю. Когда двери лифта закрылись, Торос немного ослабил «гипноз», теперь я мог говорить. Но я не решаюсь обругать его трехэтажным матом — сейчас расклад не в мою пользу.

— Еще долго ехать. Все-таки сто метров под землей, — разъясняет Торос.

Через пару минут лифт остановился. Торос принудительно ведет меня сквозь туннель, и в итоге мы оказываемся в просторном многоярусном подземном комплексе куполообразной формы. С вершины конструкции к земле тянулась массивные железные (у железа легкоузнаваемое магнитное поле) трубы, на земле работали эскалаторы и мобильные грузоподъемники. Недалеко от экстремально большого количества тепла, предположительно радиатора, находилось некое подобие театрального подмостки. Возле сцены полно детей, здесь их сотни.