Тоталитаризм и вероисповедания

созданная и возглавленная юным аристократом Хосе Антонио Примо де Риверой, сыном покойного диктатора. Он провозгласил программу синдикалистского общества, очень близкую программе итальянских фашистов, но в отличие от последней, в ней была графа об уважении Католической церкви. Утопической целью Фаланги было воссоздание Испанской империи (возможно, и с присоединением Португалии). Ко времени выборов 1936 года в партии было всего 25 тысяч человек в основном моложе 21 года, многие из которых состояли в террористических военизированных соединениях партии, нередко привлекая для этого уголовников. На выборах за нее проголосовало всего 40 тысяч избирателей, и сам де Ривера потерял место в парламенте, которое занимал с 1933 года. Монархисты аплодировали действиям фалангистов против левых и в апреле передали Примо де Ривере молодежное движение СЭДА, так называемое Народное движение молодежи, чем, как и в вышеуказанном случае с компартией, многократно увеличили численность Фаланги. Укрепившись численно, Фаланга начала добивать остатки СЭДА: моторизованные банды фалангистов расстреливали на улицах журналистов, судей — всех, кто смел выступать против них.

А победившие социалисты начали расправляться с правыми. 13 июля 1936 года они убили лидера монархистов Кальво Сотэло. Через трое суток генерал Франко, главнокомандующий испанскими войсками в Марокко, поднял восстание против правительства Народного фронта. Гитлер и Муссолини предоставили самолеты для переброски испанских войск из Марокко в центр страны. 18 июля правительство начало вооружать население. Началась Гражданская война, длившаяся до 1939 года и унесшая около одного миллиона жизней. Победителем вышел Франко, что совсем не значило победы фашистов, как обычно утверждают советские источники дезинформации. Во-первых, в первые же дни арестованные социалистами де Ривера и все остальные руководители Фаланги, а также многие монархические деятели были расстреляны, но де Ривера накануне своей гибели сумел передать послание к Франко с заверением полной поддержки со стороны Фаланги правого восстания. Уничтожение руководителей Фаланги создало ситуацию, в которой Фаланга стала партией без руководства,

300

а Франко — вождем без партии. Франко, типичный военный с традиционными правыми взглядами, никогда не был фашистом или вообще каким-либо идеологом, но он понимал, что для победы в Гражданской войне необходима идеология. Вот он и приручил обезглавленную Фалангу. Генеральным секретарем ее он назначил своего шурина Района Серано Суньера, который тоже никогда фашистом не был. Причем к названию партии было прибавлено словечко «традиционная», этим как бы ликвидируя ее революционность, радикализм.

Франко умело использовал некоторые элементы программы Фаланги, например, провел реформу трудового права по этой программе, в значительной степени повторяя «реформы» Муссолини, с небольшой степенью успеха для рабочих. Победа Франко досталась не только благодаря помощи нацистской Германии и Италии, но в гораздо большей степени благодаря развернутому в лагере республиканцев большевистскому террору. В страну были ввезены кадры ГПУ-НКВД, которые боролись не столько с франкистами, сколько с троцкистами и анархистами. По мере их действий все более широкие слои населения начали понимать, что на самом деле речь идет не о спасении республики, а об установлении коммунистической диктатуры. Что касается лагеря Франко, то самые большие потери в Гражданской войне понесла Фаланга, что неудивительно, поскольку она состояла сплошь из молодежи. Таким образом, к концу Гражданской войны от Фаланги оставались буквально рожки да ножки.

Хотя после победы Франко единственной легальной партией стала Фаланга, в первом правительстве Франко из 10 членов только один был фалангистом, весьма липовым притом, а именно тот же Суньер, державший ее на привязи. Деидеологизированная и полностью прирученная Фаланга теперь состояла из государственных чиновников, полуинтеллигентов, профессионалов, некоторых помещиков и массы бывших социалистов и бывших анархистов. Это был в основном тот же контингент, что составлял и компартию, с той лишь разницей, что у коммунистов требовались дисциплина и подчинение генеральной линии, а у Франко за названием «фалангист» ничего не стояло, кроме лояльности по отношению к вождю.

301