Тоталитаризм и вероисповедания

программы нацистские усташи приступили немедленно. В ходе этой расправы было убито от 600 до 700 тысяч сербов. На эти зверства четники отвечали тем же, убив около 70 тысяч хорватов[1]. Это противостояние привело к тому, что титовские партизаны стали единственной обще-югославской силой, к которой примыкали не только коммунисты, но и вообще сторонники сохранения единой Югославии, а также те хорваты, которые не желали служить в нацистских войсках усташей. Все это привело к тому, что в 1943 году Черчилль отменил помощь четникам, перейдя к поддержке Тито, а затем заставил молодого югославского короля Петра, бежавшего в Англию, отречься от Дражи Михайловича. Интересно, что Сталин поддерживал связь с Дражей Михайловичем дольше, чем англичане.

Но до этого, в 1941-1942 годах, был период так называемого «левого уклона» у титовских партизан, когда они занялись уничтожением «классового врага». Особый разгул этого террора был в Черногории и Герцеговине. Там были расстреляны многие сотни более-менее благополучных крестьян под видом раскулачивания. Шел разгром церквей, нередко с убийствами священнослужителей. Одним из инициаторов этой кампании был Джилас. Эта политика чуть не привела к полному поражению партизан. Крестьяне указанных районов массами бежали к четникам, которые в тактическом союзе с оккупантами одержали несколько сокрушительных побед над партизанами, после чего эта линия была в 1942 году признана неправильной.

Немалую роль в выживании титовских партизан сыграла поддержка их сербским населением Хорватии, которое, будучи меньшинством в Хорватии, не видело для себя будущего ни с все более националистическими четниками, ни с хорватскими усташами. На территориях, контролируемых партизанами, Тито создавал «народно-освободительные комитеты». В 1942 году он хотел провозгласить их неким

453

временным правительством. Но Сталин был против. Вообще Сталин настаивал на признании титовцами короля Петра и на том, чтобы после войны была восстановлена монархия при сильной коммунистической оппозиции во главе с Тито, явно рассчитывая на то, что при такой двойственности власти Тито будет вынужден служить послушным орудием Сталина и «не рыпаться». Но Сталин просчитался: в 1943 году, не дожидаясь его разрешения, Тито провозгласил Антифашистский союз народного освобождения Югославии (АВНОЙ в югославском сокращении) верховным законодательным и исполнительным органом Югославии. Однако под давлением Советского Союза и нуждаясь в признании Запада, Тито подписал в начале 1945 года договор с Шубашичем — представителем лондонского югославского правительства, по которому в правительство, возглавляемое Тито, должно было войти 5 представителей лондонского правительства. Тем не менее и речи не было о коалиционном правительстве. Тито без обиняков дал понять, что это будет коммунистическое правительство с участием нескольких некоммунистов. Вопреки Сталину Тито категорически отказался от восстановления монархии, а Черчилль фактически заставил Петра отречься от престола. Не имея никакой властной базы, лондонские представители были постепенно вытеснены из правительства, а в ноябре 1945 года состоялись однокандидатные «выборы» по советскому образцу, и в стране у становился коммунистический строй почти слепого подражания Советскому Союзу и прославления Сталина. Однако трещины в советско-югославских отношениях уже были и все более увеличивались. Сталин не мог простить Тито самостоятельности его мероприятий без консультаций с ним по каждому вопросу. В свою очередь, Тито обижался на Сталина за то, что он не поддержал попытки Тито присоединить к Югославии Триест. Наряду с непомерным культом Сталина, прославлением Советской армии и замалчиванием роли западных союзников в победе, югославская пропаганда подчеркивала, что освобождение страны было совершено собственными силами, правда, при помощи Советского Союза. Все это Сталину не нравилось. Он хотел в руководителях новых коммунистических стран иметь своих марионеток,

454

а не самостоятельных и амбициозных вождей, как Тито. Конфликт нарастал. Во время последней поездки Джиласа в Москву в январе 1948 года Сталин очень резко критиковал Югославию за то, что она ведет свою политику без предварительных консультаций с Москвой. Джилас жаловался Сталину на невыгодные условия предлагаемых Советским Союзом совместных акционерных обществ. Атмосфера была весьма накаленной. Среди обсуждавшихся тем был вопрос о югославско-болгарско-албанской федерации, в свое время предложенной самим Сталиным. И вот весной 1948 года Сталин вызывает Тито и Димитрова в Москву для подписания договора о болгарско-югославском объединении. Джилас понял, что этим путем Сталин хочет ослабить власть Тито. Он также опасался ловушки и убедил Тито в Москву не ехать. Димитров поехал, а в Болгарию вернулся в гробу.