Тоталитаризм и вероисповедания

Эти слова могут быть печальным ответом на знаменитое «Слово о законе и благодати» св. Иллариона, митрополита Киевского XI века, который, вслед за апостолом Павлом, отожествляет закон с Ветхим Заветом и грехом. А век Нового Завета — с благодатью, не требующей более закона. Примерно ту же утопию проповедовали наши славянофилы. А на практике получилось, что люди слишком несовершенны, грешны, чтобы общество, государственную систему, основывать на благодати и любви, а не на законе[18]. Там,

645

где нет закона, даже в Церкви, господствует произвол и презрение к человеческой личности, созданной по образу и подобию Божьему.

В принятых на Архиерейском соборе в августе 2000 года «Основах социальной концепции Церкви» повторяется один из святоотеческих канонов, запрещающих христианам «судиться у внешних». Но при том вопиющем произволе, который господствует в современной РПЦ, до сих пор не имеющей своего суда, хотя таковой предусмотрен «Уставом» 1988 года[19], вряд ли будут иметь серьезное значение и принятые в 2000 году «Основы социальной концепции Церкви», утверждающие превосходство христианской совести над государственной политикой, и долг Церкви «отказать государству в повиновении ... если власть принуждает ... к отступлению от Христа, ... а также к греховным душевредным деяниям... Христианин, следуя велению совести, может не исполнить повеления власти, понуждающего к тяжкому греху. Священноначалие ... может ... призвать народ применить механизмы народовластия», то есть призвать к неповиновению власти. Было бы очень жестоко здесь задать вопрос церковноначалию, почему оно не отказывало в повиновении коммунистической власти? Наоборот, устами, например, митрополита Питирима (Нечаева) заявляло, что у Церкви с советским государством «разные мировоззрения, но идеология одна»[20]. Нет и намека на признание вины за такие изречения и за вынужденное замалчивание иерархами гонений со стороны советской власти, а тем более за те диферамбы, которые изливались церковными иерархами советской эпохи на коммунистическую власть за ее внешнюю и внутреннюю

646

политику на всевозможных конгрессах мира. Хотя любой здравомыслящий человек поймет крайне трудное положение духовенства, а тем более епископата, в советское время. Вряд ли после своего «послушания» советскому богоборческому режиму церковноначалие посмеет призвать народ не повиноваться тому или иному распоряжению демократического правительства, а если и посмеет, вряд ли голос его будет достаточно авторитетным, чтобы народ его послушался. Понимание и соболезнование достигается покаянием, а не молчанием, которое уж слишком напоминает замалчивание террора сталинской эпохи и правления Хрущева брежневским режимом, а затем посмертный провал «в небытие» Андропова и Черненко.

Просто изумительно, что 70-летняя кровавая диктатура и гонения за веру и за любые формы разномыслия никак не отражены в основополагающем социальном документе церкви[21]. Французским революциям XVIII-XIX столетий место в социальной концепции РПЦ нашлось, а для анализа коммунистической власти и позиции церкви при ней и последствий коммунистического террора на нынешнее внешнее и внутреннее состояние церкви да и русского народа места не нашлось. Нет и анализа причин падения авторитета Церкви в российской и общеевропейской истории, приведших к торжеству секуляризма. Вот недавно папа Иоанн Павел II испросил прощения у Православной церкви за кровавые избиения латинскими рыцарями жителей и особенно православного духовенства и монашества в Византии в 1204 году и за прочие исторические грехи Католической церкви по отношению к православным. Небезупречна и история Русской православной церкви: было иосифлянское сжигание жидовствующих, были бессмысленно жестокие гонения на старообрядцев да и участие духовенства в преследовании сектантов. Далеко не всегда добровольно переходили из мусульманства в православие башкиры и волжские татары.

647

В общем, и грехи нашей Церкви не ограничиваются лишь советским периодом. Все это требует глубокого анализа, как и покаяния за свои исторические грехи в таком основополагающем документе церкви. Но в «Основах социальной концепции...» нет и намека на самокритику.