Тотальная угроза

— Предлагаю вести игру по-честному, — продолжил он без зазрения совести. — Мы отдаем пушку со всеми причиндалами, но за тачку. Зато безо всяких сюрпризов. Стоит ли терять выгоду из-за драки? Вам же за нее не платят.

Ольгерт сомневался.

— Мне надо подумать, — сказал он, наконец, и Картазаев понял, что победил.

— Пожрать дайте, — сказал Свин.

— Я тебе сейчас! — на него замахнулся Арматура.

— Не сейчас, — процедил сквозь зубы Ольгерт. — Проводите их в бар. Чтоб глаз не спускать!

То, что они называли баром, располагалось в соседней тесной комнатушке, близнеце предыдущей, только с оконцем под потолком. В центре комнаты стоял массивный потемневший от времени и словно исцарапанный бешеными кошками стол, они уселись за него, а пятеро бандитов во главе с Арматурой расположились у них за спинами. Сквозь толпу протиснулась пышногрудая девица в грязном переднике. Официантка. Выставила на стол три банки пива и тарелку с неряшливо приготовленными бутербродами с яичницей. С ходу стала флиртовать, обращая отсутствующие чары исключительно Санте.

— Ты в курсе, что тебя центровые ищут. А центровые парни серьезные. Расскажите, как ты Выключателя приложил? Я никому не скажу.

— Вали отсюда, — обронил Санта, и она, возмущенно фыркнув, упорхнула.

Ел только Свин. Санта по своей привычке ни к чему не притронулся. Картазаев тоже.

Положение было не настолько плохо, как могло показаться на первый взгляд. Их не убили. И гранатомет остался при них. Слова о недостающих запчастях были лишь сказкой для простаков. Все там на месте. Оставалось снять дополнительный предохранитель, так шарахнет — мало не покажется. А там, в сутолоке и уйти можно будет.

И в этот краткий момент охватившей размечтавшегося полковника эйфории в баре появился Мика. Этим сказано все. Неизвестно, какого рожна он потащился за ними, а не остался сидеть в машине вместе с Калерией, как было велено.

Даже спустя какое-то время, уже лежа с пробитой головой за мусорными бачками, Картазаев так и не вспомнил, из-за чего вспыхнула драка, и как, собственно, она происходила.

Появление Мики оказалось той самой искрой, поднесенной к бочке с порохом. Даже неважно, что он там сказал и кому. Что-то про хрен и арматуру. Следом был грохот разваливающегося на составные части стола, истеричные вопли и кулаки, с чавканьем втыкающиеся в чьи-то влажные физиономии.

Многоголосый вой и крутящиеся стены слились в единую карусель, с которой уже нельзя было сойти. Кажется, Картазаеву даже удалось кого-то кинуть через бедро, но потом по затылку вдруг так шарахнули, что по первости показалось, что в башку вдруг вдули струю кипятка через незапланированное отверстие, и очнулся он уже где-то на улице, за вонючими баками.

Лишь потом в мозг проникли отрывочные воспоминания, как его волокли по ночным улочкам, протискиваясь в такие щели, в которые и кот бы не пролез. Сначала Свин под аккомпанемент воплей Мики, потом они поменялись с Микой, а Свин швырял в преследователей какие-то тяжелые ящики, каждый раз гыкая от натуги.

Потом все куда-то делись, наверное, вернулись за Сантой, и он остался совсем один на холодном сыром асфальте. Где-то скреблись крысы, потом даже они в ужасе затихли, потому что сверху беззвучно опустилось нечто бесформенное с размытыми границами.

Оно спланировало на землю, и стены вокруг засветились гнилушным синим цветом, и полковника высветило, словно на сцене.

Ослепленный, он пытался вглядеться вперед сквозь растопыренные пальцы, но это у него получалось плохо. Просматривался лишь выступающий из фосфорицирующей мглы мрачный силуэт человека в развевающемся балахоне и полностью скрывающем лицо капюшоне.

Все произошло так быстро, что Картазаев не успел даже встать, и теперь он находился в гораздо менее выгодном положении, чем монах. Тогда полковник, нащупав нечто, напоминающее ведро с окаменевшими от времени помоями, швырнул его в монаха, одновременно уходя в сторону с линии удара.

Не ушел. Монах, перехватив его за шиворот точно обосавшегося котенка, вернул обратно, с такой силой приложив оземь, что на некоторое время сбил дыхание.

Секундной паузы хватило, чтобы он достал оружие из-под сутаны. Картазаев, не дожидаясь выстрела, катнулся в другую сторону, ударяясь и сшибая бачки. Но это было так, нюансы. Картазаев понял, что, собственно говоря, все, конец, сейчас все кончится.

Но в этот момент жахнуло, будто на раскаленную сковороду плеснули масла, следом дымный след уперся монаху в спину, после чего жахнуло еще раз, но этот раз так гулко, что уши, казалось, сейчас вывернет наизнанку.

В клубах белого пламени монаха разорвало надвое.

Ослепший и оглохший от взрыва Картазаев понял, что стреляли из гранатомета, а когда появился Санта, то само собой напросилось, что стрелял он и потратил на выстрел их единственный заряд.

Глава 8

Сон не может быть настолько реален! Эта мысль пришла в разбитую голову Картазаеву в тот самый момент, когда Калерия перевязывала его в уже знакомой хлеборезке.