Тотальное превосходство

Заставила мать взять ее в следующий понедельник снова с собой. Мать долго отказывалась, била стаканы и оконные стекла на кухне, топтала пальцы девочке на ногах, пинала болезненно девочку в грудь, и в живот, и в промежность еще, колотила по почкам ее и по суставам рук и ног кастрюлями и сковородками… Но все-таки не устояла. Девочка сильнее и ловчее матери оказалась. Когда толстый разделочный нож, прохладный и равнодушный, надрезал ей, матери то есть, кожу под подбородком, она конечно же на все предложения девочки тотчас же согласилась.

Ученый-кооператор подарил девочке много глянцевых журналов с фотографиями красиво одетых красивых женщин и мужчин, а жена кооператора подарила ей совсем новые французские кофту, юбку и две пары три или четыре раза надеванных туфель. Запах вещей дурманил и вызывал сладкое беспокойство и яростное томительное жжение внизу живота. Девочка как можно чаще бегала в туалет, но с жжением тем не менее справиться не сумела. Видимо, что-то требовалось еще для удовлетворения подобного жжения, верно и разумно решила она… Она снова вкусно поела и плотно и с восхищением еще насытилась славными звуками…

Девочка рассматривала иностранные журналы мод и искренне плакала. Девочка зарывалась лицом в подаренные доброй женой ученого-кооператора вещи и безнадежно и крупно стонала, бедная, бедная, бедная… Девочка отдавалась — лишалась осознанно девственности и освобождалась таким образом, догадливая, от яростного и томительного жжения внизу живота — самому приличному своему однокласснику и едва сдерживала, терпеливая, тошноту и рыдания… Первый секс показался ей мукой и глупостью. И ради такого вот говна люди тратят столько усилий?! Жжение поутихло, но совсем не исчезло…

Секс с учителем пения вызвал мышечные спазмы, судороги и истерику…

Секс с ученым-кооператором на теплой полянке в теплом лесу принес неведомое до этой поры наслаждение и удовлетворение справедливостью жизни — на тот конкретный момент, разумеется…

Ей шестнадцать. Раз в месяц, не реже и не чаще — кто такой распорядок установил, можно уже догадаться — бывший ученый и нынешний кооператор с пониманием и удовольствием, нежно и жестоко одновременно, ласково и причиняя нестерпимую боль, нашептывая романтические словечки и без всякого стыда выкрикивая непристойности, виртуозно — мат и затейливо и изобретательно специфические медицинские термины — занимался с нашей знакомой девочкой сексом.

Другой мир, другая жизнь. Лучше, лучше, лучше… Вершина наслаждения. Наркотик. Бессмертие. Рай. Непридуманное реальное счастье… Другая жизнь. Другой мир…

Ей семнадцать. Ученый-кооператор, и его жена, и его дети уехали жить в Америку…

Она сначала хотела убить своих родителей — не имела больше сил и терпения смотреть на них без ненависти, злобы и рвоты… А потом она решила убить всех своих одноклассников и учителей и вообще всех, всех, всех тех, кто находился с ней рядом, на большом расстоянии или на малом, в Москве, Волгограде, Торжке, Оренбурге, Тобольске, Коломне, Твери, Вятке, Смоленске, Кушке, Калининграде и где-то еще и где-то еще, всех этих маленьких, меленьких, грязненьких, тупеньких, убогоньких, всех этих крякающих, мычащих, кудахтающих — на улице, в автобусе, в троллейбусе, в метро, в магазине… Она не хотела больше этого мира, она хотела теперь мира совершенно другого…

Но потом все же благоразумно и резонно решила покончить персонально с собой. Извести весь этот ненавистный ей мир — мир примитивных инстинктов, банальных поступков, мир лени, равнодушия, невнимательности, безынициативности, немотивированной агрессивности, отвратительных запахов, уродства, безвкусия, скуки и монотонности — ей ясно и непререкаемо сегодня, ныне, было, разумеется, никак не под силу — она не имела необходимых и надежных для этого дела способностей, и она не обладала, что не менее важно, необходимыми и надежными для этого дела познаниями, но вот извести с этого света, и бесследно почти, лично себя она в данное определенное время безусловно смогла и сумела бы.

Когда увидела кровь, выпрыгивающую из вены, запаниковала, испугалась, забарахталась в ванной, поскальзывалась несколько раз, падала в воду обратно, билась затылком о металлический край. Но успела все-таки — перетянула вену выше локтя полотенцем. Мокрая, голая, побежала к соседям… Ревела зверино целую неделю. Не пускала врачей. Материлась на милиционеров… Поумнела за те сумасшедшие дни. Повзрослела. Поняла, что для той жизни она не годится. Не годится сейчас. Но, может быть, что-нибудь случится потом. Догадалась, а не исключено, что и сообразила, что для той жизни нужно просто родиться. Либо… Либо нужно очень усердно трудиться. Очень усердно. Если имеются способности, конечно, если есть одержимость и фантазия, разумеется…