Тотальность иллюзии

С другой стороны, люди всегда могут воспользоваться дополнительными средствами выражения, которые непосредственно не включены в язык, но являются частью более широкой коммуникационной системы. В данном случае нелишне вспомнить о контексте, интонации, включении жестов и мимики и т.д. Всё это, а также многое другое расширяет диапазон звучания речи, делая её более полной и законченной. Вообще говоря, человек вправе прибегать к разным стратегиям для передачи или восприятия некоторой информации.

Если рассматривать систему более полно, то оказывается, что порой нет нужды именно в словах, но зато возникает потребность в запуске иных сторон коммуникации. Вопрос состоит только в том, насколько недостатки отсутствия необходимых единиц речи нивелируются привлечением дополнительных средств выражения. Ответить на него непросто хотя бы потому, что сложно, если вообще возможно точно подсчитать все инструменты языка, а также их вариативность и диапазон. Впрочем, это делать и не обязательно. И вот почему.

Все люди привыкли к тому, чем они пользуются каждодневно. Если ситуаций провала коммуникации немного, то одно это обстоятельство оправдывает отсутствие каких бы то ни было инструментов речи. Но кроме того культура может и не увидеть необходимости прилагать дополнительные усилия по изобретению и внедрению новых единиц, снизив, тем самым, потребность в их наличии. Разумеется, непредвзятый наблюдатель в состоянии постулировать тот факт, что одни языки беднее, а другие – богаче, но я таковым не явлюсь. И проблема состоит в следующем.

Для того чтобы заявлять нечто подобное нужно иметь в своём распоряжении систему настолько превосходящую любой человеческий язык, что оспорить её доминирование было бы, по крайней мере, неразумно. Это значило бы, что данный наблюдатель способен выразить всё то, что мы, обладая более скромными возможностями, передать и воспринять не в силах. Имея такое грозное оружие легко судить. Но все наши языки – это продукт компромисса, о чём я писал выше, а потому всегда отчасти ущербны. Антрополог с Марса, если он существует, находится в благоприятной позиции, мы же, напротив, заключены в довольно жёсткие рамки.

Впрочем, всё это не отменяет того факта, что мы, т.е. люди, используем то, что имеем, а, значит, не склонны требовать от языка больше, чем он нам способен предоставить. В конце концов, какая разница, как называется ручка у шпингалета, если я и так могу выразить это в такой степени, что вы меня понимаете? Поэтому я вправе заключить, что количество слов таково, какова в них потребность, а к разнице в их числе я теперь и перейду.

Выше был озвучен вопрос о том, почему нет отдельного слова для «качания ногой с целью привлечения внимания». Эта конечность может быть весьма выразительной и на самом деле часто многое сообщает, так отчего же не придумать специальную единицу для данной ситуации, ведь существуют же упомянутые «амок» и «сбор голосов избирателей»?

Я уже говорил о том, что явление должно быть частым для того, чтобы получить собственное имя. Однако помимо этого оно также обязано нести некий смысл и быть востребованным. Если мы ведём речь о «сборе голосов избирателей», то совершенно неслучайно, что отдельное слово для данного процесса присутствует именно в английском языке. Имея довольно продолжительную традицию по этому направлению деятельности, жители США столкнулись с тем, что трудно всякий раз употреблять сразу много единиц и было бы проще придумать одну. Так они и поступили. Но то же самое касается и «качания ногой с целью привлечения внимания». Подобное происходит сплошь и рядом. Почему же при таком раскладе первое получило наименование, а второе – нет, несмотря на свою распространённость?

Ответ в действительности прост. Качать ногой можно, разумеется, по-разному, и, тем не менее, трудно, если вообще возможно понять, когда это делается ради привлечения внимания, а когда – ради чего-то другого, а то и вовсе без всякого умысла. Ноги, даже являясь выразительными, не способны передать нюансы и оттенки, по крайней мере, в такой степени, чтобы мы были в состоянии точно разграничить те значения, которые они несут в окружающий мир. Поэтому отдельного слова нет, хотя и нельзя наверняка поручиться за то, что какой-то язык всё же создал соответствующую единицу. Как и в случае со снегом у эскимосов, люди склонны выделять из реальности то, что представляется им важным. Но по каким критериям осуществляется отбор?

Здесь мне придётся немного отойти в сторону, но только ради того, чтобы внести в моё описание крайне важную деталь, которая пригодится нам и впоследствии. На культуру можно смотреть под разными углами, что нередко и происходит. Не принижая отличные от моего взгляды, мне всё же хочется указать на один весьма существенный момент. Рассматривая столь сложную систему, всегда сохраняется вероятность упустить отдельную характеристику, которая легко и непринуждённо уничтожит любую позицию. Именно поэтому необходимо найти такое свойство, которое бы присутствовало как основание любого культурного явления.