Тотальные институты

Чтобы иметь возможность продолжать быть глухими и слепыми и при этом обходить сопутствующие коммуникативные ограничения, некоторые пациенты из палат для тяжелобольных применяли в общении между собой специальные коммуникативные конвенции. Желая получить или дать что-то другому пациенту, они сначала смотрели ему в глаза, затем переводили взгляд на интересующий их предмет (газету, колоду карт или соседнее место на скамье), а потом снова смотрели в глаза другому пациенту. Тот мог прервать коммуникацию, что означало «нет», или отойти от объекта, что означало готовность отдать его, или, если он ему не принадлежал, подойти к объекту, что означало желание и готовность его получить. Тем самым можно было просить или предлагать и соглашаться или отказываться, сохраняя видимость невовлеченности в коммуникацию. Хотя эта система коммуникации крайне ограниченна, с ее помощью можно было вступать в разные коммуникации и обмениваться разными предметами. Следует добавить, что иногда пациент, исполнявший роль неконтактного, выбирал одного человека, с которым он предпочитал идти на контакт[413]. Эта возможность, кстати, лежала в основе некоторых образцово-показательных историй о «налаживании контакта», которые обычно имелись у представителей персонала и которые доказывали их терапевтические способности или терапевтические способности их любимого психиатра.

Помимо использования замаскированных средств прямой коммуникации постояльцы тотальных институтов создают опосредованные системы[414] — в американских тюрьмах это называется «пускать воздушного змея», — а также иногда эксплуатируют уже функционирующие официальные системы[415].

В Центральной больнице пациенты пытались эксплуатировать существующие системы коммуникации. Пациент, который работал в столовой для персонала или имел друзей, которые там работали, мог иногда пользоваться внутренним телефоном на кухне, чтобы сообщить в свою палату, расположенную в другом конце кампуса, что он не придет на ужин (пациент, которому было разрешено выходить на территорию больницы, имел право пропустить прием пищи при условии, что он заранее поставит об этом в известность свою палату). Пациенты, участвовавшие в танцевальной терапии, могли использовать телефон в маленьком кабинете, примыкавшем к подвалу, в котором проходила терапия, а участники театральных постановок могли при желании воспользоваться внутренним телефоном, находившимся за кулисами. Разумеется, человек, отвечавший на звонок, должен был добиться аналогичного ослабления правил, чтобы получить доступ к телефону, поэтому завершенный разговор по внутренней телефонной линии между двумя пациентами или между пациентом и согласившимся принять звонок санитаром или другим официальным лицом становился чем-то вроде предмета гордости, знаком того, что пациент «знает что к чему» в больнице. Общественные таксофоны на территории больницы тоже иногда эксплуатировались или использовались для своих целей. Один пациент, имевший право выходить на территорию больницы, мог, оказываясь у определенного таксофона каждый день в одно и то же время, отвечать на звонки своей девушки, откуда бы она ни звонила[416].

У тайных систем транспортировки, независимо от того, используются они для перемещения людей, вещей или сообщений, есть несколько примечательных общих черт. Как только некоторая система транспортировки создается, она позволяет ее пользователям передавать через нее разные типы объектов. Как отмечал Грэм Сайкс, для руководства учреждения это значит, что первоначально довольно простое мелкое нарушение правил может позже стать функциональным основанием для строго запрещенной контрабанды[417].

Другой общий аспект систем транспортировки заключается в том, что любой постоялец, чьи рабочие задачи заставляют его перемещаться по территории института, как правило, естественным образом превращается в курьера и в итоге начинает эксплуатировать работу, будь то по своему собственному желанию или под давлением других постояльцев[418]. Сотрудники низшего эшелона, вынужденные регулярно посещать окрестные населенные пункты, и посторонние, которые регулярно контактируют с постояльцами, точно так же часто сталкиваются с давлением, принуждающим их стать поставщиками контрабанды[419].

Социальная структура

Анализируя тайные системы транспортировки, мы обнаружили, что потребитель противозаконно транспортированного может быть тем же лицом, которое осуществило транспортировку. Но во многих случаях получатель нелегальной поставки регулярно пользуется услугами другого человека. Регулярно вписывая чужие усилия в свои замыслы, индивид может значительно увеличить диапазон и количество своих практик вторичного приспособления, включая те, которые не основываются на системах транспортировки. Поскольку такое использование других составляет важный аспект подпольной жизни постояльца, необходимо исследовать его формы и элементы социальной организации, лежащие в его основе.

I