Тотальные истории. О том, как живут и говорят по-русски

Перед Уссурийском дорога ныряет между поросших лесом сопок, и едва показывается город, как она снова срывается вниз, скрывая его от жадных глаз путешественников. Мы все еще в четырехмерном пространстве: поселок, издали показавшийся справа, вблизи может вынырнуть слева, а мелькнувшая у вершины сопки деревенька оказаться в котловине. Возле Уссурийска впервые появляются хвойные деревья — это западный край основанного в 1932 году заповедника. В глубине его, на южных склонах гор Пржевальского, сохранились единственные в Приморье лиановые леса. Там бродят в поисках добычи гималайские медведи и амурские тигры, роют землю большими носами свирепые кабаны и таятся в засаде восточносибирские леопарды. А в пожухлой прошлогодней траве, под ворохом сброшенной и перепревшей листвы, под мягкой подушкой мха уже просыпаются занесенные в Красную книгу реликтовые тараканы.

— Наш автопробег проедет десять тысяч километров, — наговаривает на телефон очередное интервью Вячеслав, — и завершится в городе Таллине, нынешней столице ТД. Несмотря на то что мы в начале пути, а дорога дальняя, случиться может всякое, мы полностью уверены в успехе, хотя уже заехали не туда!

Все ошарашенно смотрят на Славу. Ирина Борисовна Череповская приподнимает бровь, выказывая крайнюю степень изумления. Беляков только что на всю страну объявил: автопробег заблудился через пару часов после старта! Висит пауза — немая, как в синематографе столетней давности, когда слово «фильм» в русском языке имело женский род и писалось в газетах как «фильма».

— Не туда?! — вырывается у Ребковец.

— Сбились с пути, — невозмутимо подтверждает Беляков.

Мы выглядываем в окна: неужели за ними другой город, а не Уссурийск?

— Не на ту улицу свернули. Сейчас выедем куда нужно, — с невинным видом Слава рассматривает наши кислые лица и добавляет: — А интервью раньше закончилось! Я сбросил звонок, когда сказал, что мы заблудились.

Ребковец смотрит на него с неясно транскрибируемым выражением: то ли хочет расцеловать, то ли убить.

* * *

Заблудились мы из-за улицы Агеева. От нее отходит множество лучей, вот мы и промахнулись, проехав нужный поворот. Сто лет назад эти улицы-лучи назывались в честь людей, осваивавших Дальний Восток: Хабаровская, Унтербергеровская, Муравьёвская, Барановская. Сегодня по их названиям (Ленина, Некрасова, Советская, Горького) невозможно определить, в каком городе находишься.

На центральной площади нас ожидает группа школьников под предводительством Иды Ким, организатора Тотального диктанта в Уссурийске. Ее коричневое пальто мелькает среди разноцветных молодежных курток, а большой фотоаппарат выдает принадлежность к журналистской братии. Ида — редактор отдела рекламы и корреспондент уссурийской газеты «Коммунар»: в 2012 году эта газета стала координатором первого в городе Тотального диктанта.

— Получается, попала в диктант по работе, — шутит Ким.

Школьники (преимущественно девчонки) выстраиваются полукругом, и через минуту Ирина Череповская уже записывает местные народные топонимы Сахаруха и Межуха (просторечные названия районов Сахарного поселка и Междуречья), а затем начинает тестировать грамотность.

Задание № 2:

«Выберите правильный вариант: и(н/нн)овация, пье(с/сс)а, тре(н/нн)инг, ко(н/нн)формизм».

Из газелей появляются коробки с книгами, значками, наклейками, магнитами, затем флаги с логотипом диктанта и пластиковые хештеги. Полукруг рассыпается, начинается броуновское движение: журналисты записывают интервью, Беляков раздает сувениры и подарки, Ким делится новостями с Ребковец, школьники фотографируются с хештегами для Instagram и социальных сетей. Посреди серой мартовской площади мы выглядим как яркое пятно, упавшее с неба. Такое не хочется упускать, и в тихой паузе общего фото одна из девчонок вдруг спрашивает Белякова:

— А можно мне с вами в Таллин поехать?..

Это звучит настолько неожиданно, что теряется даже Слава.

* * *

Через улицу от площади расположено одно из самых красивых зданий Дальнего Востока — уссурийский Дом офицеров, величественный сталинский ампир с несколькими десятками колонн и фигурами на крыше, достроенный пленными японцами после Второй мировой войны. Как же удивительно складывалась история русской архитектуры! Среди ее памятников много домов офицеров: в Уссурийске, Красноярске, Томске, Новосибирске, Екатеринбурге, Воронеже, Ростове-на-Дону, Санкт-Петербурге… С самого начала это были не просто строения для военных, а культурные центры, в которых ставили спектакли, давали концерты, крутили кино, читали лекции, устраивали выставки. В Уссурийске здание и сегодня используется как культурная площадка: здесь располагается Драматический театр Восточного военного округа, а на его сцене проходят гастроли заезжих звезд — от классической музыки до шансона. Благодаря Иде Ким в 2018 году в Доме офицеров провели Тотальный диктант.