Тотем Человека

Саша с облегчением вздохнула — довольно громко — и помогла ему подняться. Потом они долго шли какими-то желтыми коридорами. 'Прощайте, стены, — думал Черный. Перед выходом он украдкой кинул в рот пару сэкономленных таблеток, и они как раз начинали действовать. — Прощай, добрый друг лифт, прощайте, проклятые лестницы, чтоб вам обрушиться в ад вместе со всеми своими ступеньками. Жаль, что на бетон мои проклятия не действуют, но, надеюсь, хотя бы вашим строителям теперь так же хреново, как мне… Прощай, газовая вонь по углам, прощай, дерьмовая халявная еда, прощайте, медсестры — так ни одну и не оприходовал, и Тотем с вами, кобылы, не очень-то и хотелось. Меня ждет Дина, печальная богиня, веселая вдова. Прощай, тюрьма, здравствуй, жизнь'.

Саша порылась в кармане, глянула на экран телефона.

— Опаздываем, — бросила через плечо. — Блин, и трубка садится…

— Постой-ка, — сказал Черный. Она обернулась, округлив глаза, а он, широко шагнув, обнял ее и похлопал по спине — грубовато-дружески, как боевого товарища.

— Спасибо, Саш, — произнес он.

— Ты, как бы, это, — сказала она, — не злишься, а?

— На кого? — удивился Черный. — На тебя?

Она заулыбалась, а Черный еще раз притиснул ее к себе, провел руками по бокам и отпустил.

— Ну, пойдем скорее, — сказала Саша. — А то Милка черт-те что подумает… И так сложно было ее с твоим куратором поссорить. Того и гляди, догадываться начнет.

А у них здесь прямо шпионские страсти, пронеслось в голове у Черного. Он незаметно переместил плоский камешек телефона из рукава в карман. Все-таки неглупые люди пиджаки придумали. Карманов, что в армейской боевой разгрузке. Лишь бы никто не вздумал сейчас позвонить…

— Ты себя как чувствуешь? — спросила Саша. — Я думала, когда Милка тебе подарит, ноги не так болеть будут.

— Нормально, — сказал Черный.

На улице было уже темно. Блестел в свете фонарей автомобиль, который должен был их везти на задание, на бой, на расправу — а на самом деле вез к неизвестности, погоне и страху. Черный, растопырясь, задевая тростью бока машины, полез в кожаное нутро, пахнувшее дешевой хвойной свежестью. Мила уже была здесь, на переднем сиденье — курила, пуская дым в прорезь окна. Молчаливый шофер в маске завел двигатель, и ночь двинулась мимо окон.

Ехали окраинами, задворками, мимо железнодорожных путей, мимо спящих поездов. Ехали мимо древних водонапорных башен, превращенных темнотой в средневековые цитадели. Ехали по ухабам, брызгали фонтанами из мертвых луж, пугали бродячих собак. Потом водитель налег на руль, завертел, и автомобиль оказался вдруг на кольцевой, на каком-то новом, очевидно, участке, потому что машин здесь не было совсем. А может, здесь и не положено было никому ездить, и только воины Конторы имели право срезать путь через закрытую для простых смертных магистраль. По кольцевой машина понеслась с огромной скоростью, так что Черному даже стало не по себе. 'Отвык, — подумал он. — За два месяца отвык в машинах ездить'. Впрочем, гонка быстро закончилась, и через развязку свернули в город. Опять потянулась глухомань, вереницы гаражей, бесконечные кирпичные заборы в язвах граффити, пустыри. Черный давно бросил попытки угадать, где они находятся, и просто смотрел в окно, украдкой разминая затекшие от долгого сидения ноги. Позади остался виадук, потом другой. Затем въехали в затхлый спальный райончик, какие Черный называл 'клопино'. Миновали одну сонную улицу, свернули на другую. Бибикнули пьяному, который задумался, стоя посреди улицы. На третьем повороте Саша повернулась к Черному и подмигнула.

Черный облизал губы, набрал воздуха и громко произнес:

— Вот черт. Забыл в сортир сходить.

— А потерпеть никак? — с фальшивой досадой спросила Саша. — Там ведь туалет будет.

— Да меня сейчас разорвет нафиг, — проникновенно сказал Черный. — Вы что, издеваетесь? Остановите, я выйду. Делов-то на пару минут. Потом дальше поедем.

— Давайте остановимся, — внезапно предложила Мила. — Времени навалом. Зачем человека мучить.

Черный подозрительно уставился ей в затылок. Неужели все-таки знает? Но Саша, не проявив беспокойства, сказала:

— Хорошо-хорошо, вон у той парадной давайте. Ты ведь сможешь во двор зайти? — обратилась она к Черному. Тот закатил глаза. Водитель притормозил.

— Я тебя провожу, — сказала Саша.

— Благодарю, — сказал Черный. Ему вдруг начал страшно нравиться весь этот цирк. — Я как-нибудь сам управлюсь…

— По уставу положено, — возразила с переднего сиденья Мила. Черному опять показалось, что она знает слишком много для человека, которому ничего не полагается знать. Однако Мила тут же развеяла наваждение, прибавив:

— Я с вами пойду. Покурю, воздухом подышу.

Это было нехорошо, но такая ситуация предусматривалась. Саша вышла и протянула руку Черному. Черный проигнорировал предложенную помощь и, размахивая тростью, стал выбираться из машины самостоятельно.

— Давайте, — кряхтел он, — пойдемте. Все втроем, ага. Поможете мне, калеке. Одна палку будет держать, другая еще что-нибудь… А, может, еще и водилу возьмем? А? Как думаете? Давайте, пускай рядом стоит, комаров отгоняет…