Тотем Человека

— Я слышал, — задумчиво сказала Черный, — что такими вещами, вроде, положено с детства заниматься, и еще с учителем обязательно. А мне тридцать лет в обед, да и из вас, Лео, гуру, как из…

— Молодой человек, — сказал Стокрылый с упреком, — я щенков-котят воспитывал, еще когда ты на свет не родился… Во, совсем забыл.

Он вынул из сумки футляр сложной формы и протянул его Черному.

— Будешь тренироваться на тех, кто внизу, — сказал Стокрылый. — Отсюда очень хорошая перспектива.

Черный открыл футляр. Внутри был полевой бинокль. В детстве Черный любил дождаться, пока никого не будет дома, чтобы отпереть припасенным ключом комод, где лежал дедовский трофейный 'Цейс'. Тяжелый, обтянутый потертой кожей, выкрашенный черной краской, из-под которой местами просвечивала латунь, бинокль был похож на оружие, на что-то, из чего можно выстрелить. Черный залезал на подоконник и смотрел в бинокль на улицу. Черному представлялось, что он — властелин мира, бог, который наблюдает за людишками и в любой момент может оборвать чью-то жизнь, из прихоти, просто так… Да. Мечты сбываются. Хотел ведь в шестом классе сорвать джекпот в игровые автоматы. Как хотел, так и вышло. Теперь вот бинокль. Инженеры 'Цейса' здорово продвинулись за последние полвека: у Черного в руках был матово-черный, обтекаемый прибор, имевший сходство с космическим кораблем из 'Звездных войн'. На оружие бинокль не тянул — разве что на игрушечное. Черный знал, что такая игрушка стоит полторы тысячи евро.

— Ладно, я пошел, — сказал Стокрылый. — Навещу тебя через пару дней. Пока — отдыхай, отсыпайся, отъедайся. Холодильник полный, бар тоже. С тренировками поосторожнее, смотри, чтобы тебя не засекли. Ну все, пока.

Он повернулся и вышел из комнаты. Черный с усилием встал и, повиснув на костылях — просил же трость, мать-перемать — последовал за Стокрылым. Нагнал у открытой двери. Стокрылый замахал руками:

— Сиди, сиди! Вовсе необязательно меня провожать.

— А кто же дверь закроет? — возразил Черный безмятежно.

— Да сам я и закрою.

— Где ключи, Лео? — спросил Черный, уже зная ответ.

— А зачем тебе ключи? — деланно удивился Стокрылый. — Ключи тебе ни к чему. О том, что ты здесь, знаем только ты да я. У меня ключ есть, а тебе и ходить-то никуда не надо. Как закончим наше общее дело — отвезу прямехонько в аэропорт, посажу на самолет 'Петербург — Дублин'. И все дела. Тебе беспокоиться не о чем. Я же сказал — отсыпайся, отъедайся…

— Интересно, — заметил Черный. — Только вы да я… А если вам на улице кирпич на голову свалится? Что мне здесь — с голоду подыхать? Я ведь не выберусь нипочем, это ж пятнадцатый этаж. И дверь, как в сейфе.

Стокрылый повесил сумку на плечо.

— Кирпич ни с того ни сего, — внушительно сказал он, — никому на голову не свалится. Для этого кто-то должен постараться. Например, ты. Но ты же не будешь, правда?

Он улыбнулся, впервые показав зубы — отбеленные, ухоженные, мелкие — и выскользнул наружу. Потом раздался скрежет: Стокрылый запирал замок. Толстые, с палец, рычаги из блестящей стали заняли свои места в глубоких шахтах. По два рычага сверху, снизу и с обеих сторон двери. Черный, подтянувшись на костылях, посмотрел в глазок. Стокрылый по ту сторону двери, будто того и ждал, помахал рукой и начал не спеша спускаться по лестнице.

'Сука', - подумал Черный, но тут же спохватился. Спокойствие, только спокойствие. Пустяки, дело житейское. Всего-то заключил сделку с шизофреником, который запер меня под замок и намерен гипнотизировать в ожидании, что я стану ходячей смертью. А еще он мечтает вволю поесть человечинки. Бывает…

Черный доковылял до кухни, приложил ухо к стене, которая граничила с соседней квартирой, и прислушался. Было тихо. Абсолютно тихо. Мраморного цвета кафель холодил щеку, из-за герметичных окон еле-еле шумел город. А за стеной было тихо. Черный повторил эту операцию с остальными стенами, потом, кряхтя и ругаясь, лег на пол и прижался ухом к паркету, еще пахнувшему лаком. Везде ждала тишина. Можно было кричать, можно было включить на всю катушку пижонский телевизор, можно было колотить по полу молотком — никто бы отозвался, потому что отзываться было некому. Он оказался в тюрьме — со вкусом обставленной, комфортабельной, пятикомнатной камере-одиночке.

…миллион евро и домик в Ирландии….