Тотем Человека

— Ну, слышу, — сказал Стокрылый, уже немного мягче. — Чего трезвонишь, перезвоню скоро. У меня дела сейчас. Что-нибудь срочное? Мы ведь встречаемся сегодня, нет?

— Да, — сказала она.

— Что — да? Срочное у тебя что-то?

— Нет.

— Полтора часа потерпит?

Саша помолчала. В трубке был слышен какой-то надсадный гул. Неприятный, тягучий звук, непохожий на обычные телефонные помехи. И еще — она могла в этом поклясться — кто-то тихо рычал. Утробно и страшно, как рассерженная кошка. Огромная кошка.

— Ну? — спросил Стокрылый. — Давай побыстрее.

— Да, — сказала она. — Да, потерпит.

— Вот и чудно, — сказал Стокрылый. — Все, до встречи.

Связь прервалась. Саша посмотрела на лист, который все еще лежал перед ней и все еще был пуст. Она застонала, скомкала лист и что было сил запустила бумажным комком в стену.

'Как мяукнется — так и откликнется', - произнес кто-то над самым ее ухом. Саша вздрогнула. Голос был глумлив и противен, но, когда она обернулась, рядом никого не оказалось. Почти теряя сознание от страха, она подскочила к двери, забилась, отпирая замок. Успела схватить с рогатой вешалки плащ, причем вешалка грохнулась на пол. Саша так быстро слетела вниз по лестнице, что потеряла равновесие на повороте. Чуть не упала: пришлось схватиться за перила.

Спокойно.

Спокойно.

Она перевела дух, провела рукой по волосам. Накинула плащ. В самом деле, еще ничего не случилось. Ты же умная девочка, и сильная, а Лео тоже умный, и намного, намного сильнее тебя.

И впереди еще целая неделя.

Бесподобно, б…дь.

Она вышла на улицу. Поймала такси. Гулять так гулять. А то потом премии не будет, придется пояс затянуть…

Она хмыкнула — должно быть, слишком громко — и таксист посмотрел на нее в зеркало заднего вида.

— Девушка, с вами нормально все? — спросил он. Таксист был русским, и это почему-то взбесило Сашу.

— А то смех без причины — признак, сами знаете… — таксист заулыбался. Он хотел пошутить, может быть, даже немного пофлиртовать. С телками надо попроще. Телки любят, когда над ними стебутся. Телки — они такие. Пошутишь — сами из штанов выпрыгивают… Саша дрожащими пальцами раскрыла сумочку, достала удостоверение, перегнулась на переднее сиденье и яростно ткнула 'корочки' таксисту под нос. Тот мгновенно оценил ситуацию — перестал улыбаться и прибавил скорости.

— Виноват, — пробормотал он.

— За дорогой следи, — сказала Саша, пряча удостоверение, и, не удержавшись, добавила: — Быдло…

Водитель не ответил. Он молчал до конца дороги и не произнес ни слова даже тогда, когда Саша вышла, не заплатив. Она изо всех сил хлопнула дверцей, так, что в стальных костях автомобиля что-то жалобно хрустнуло. Водитель очень аккуратно развернулся и уехал, а Саша немного постояла на улице, приходя в себя. Затем она осознала, что проклятое такси привезло ее вовсе не туда, куда было нужно. Она просила к ресторану 'Союз', а очутилась у бара с таким же названием. Разница была еще в том, что ресторан находился на Пяти углах, а бар — на проспекте Стачек. Саша выругалась и протянула руку. До встречи со Стокрылым оставалось пять минут, а ехать, похоже, не меньше получаса — вон пробища какая…

Следующему таксисту она заплатила по счетчику и не взяла сдачи. Теряя туфли на бегу, запахиваясь в непослушный на ветру плащ, вбежала в ресторан. Огляделась, привыкая к полутьме. В углу сидели двое влюбленных, у окна какой-то пьяница задумчиво глядел на полупустой графинчик водки. Больше в ресторане никого не было. Подлетел официант с подчеркнуто-пошлым 'Чего изволите, девушка?' 'А… мужчина… лет сорок-сорок пять… меня ждать… должен…' — пролепетала она. Официант пожал плечами вежливо и нагло. 'Никого не было, изволите подождать? У нас русская, украинская кухня, сегодня рыбный день, можете ознакомиться с меню…' 'Коньяку', - попросила она, садясь за столик. Официант исчез. Негромко играла безобразная музыка, и пьяница у окна курил папиросу. Дым был солоноватым и приторным, дешевый дым от дешевого табака. Саша одним махом выпила принесенный коньяк, заказала еще и стала ждать.

Стокрылый пришел без двадцати шесть. Прошелестев пиджаком, оседлал стул, поправил очки, накрыл Сашины руки своими. Саша не пошевелилась.

— Прости, котенок, — быстро сказал он. — Дела.

— Мог бы позвонить, — сказала она.

Стокрылый заворочал головой:

— Сначала очень занят был, потом — за рулем. Ехать пришлось побыстрее, не до телефона… Ну, прости, а? Как ты? Официант! — в сторону. — Ну, не молчи, рассказывай. Что стряслось? Простишь старую ворону?

Перед Сашей все еще стояла вторая, нетронутая рюмка. Она выпила, закашлялась и сквозь кашель вытолкнула слова:

— На… ачальство спрашивает, почему так… так долго. Черного надо искать.

Она подавила приступ коньячной тошноты и выдохнула, морщась:

— Выгнать обещали.

Стокрылый покивал. Его лицо хранило печальное, рассеянное выражение. Словно узнал, что у его любимой золотой рыбки — плавниковая гниль, и долго рыбка не протянет.

— Сколько ты продержишься? — просто спросил он.

Саша задохнулась. Как же… Ведь он должен был — помочь… Ах, глупая, глупая кошка. Ведь это ты сама решила, что он что-то тебе должен.