ТОТЕМ: Хищники. Часть 2

– Десять процентов на все население травоядных и хищников, – закончила его мысль Мия.

– Именно! Так что, обязательная миграция – процедура редкая, – отозвался Вилар.

– А как вы узнаете, что произошло слияние с птицей? – продолжала расспрашивать девушка.

– Очень просто. Все публичные ворота Ормана оборудованы датчиками, определяющими тотем. Они отслеживают не только людей, но и животных.

– А если человек сольется с птицей и улетит?

– После слияния с птицей человек некоторое время не может летать, – кратко ответил Вилар.

– Почему? – заинтересовалась Мия.

– Психологический блок. Дело в том, что психофизическая оболочка человека сильнее животного. Поэтому, после слияния с медведем именно человеческая сущность управляет изменениями, а не медвежья. Если бы человек не доминировал при слиянии, мы бы получили толпы существ, обладающих внешностью человека и сущностью зверя. Так вот, при слиянии с птицей, человек, никогда не знавший состояния полета, должен преодолеть психологический барьер. Нужно время, чтобы избавиться от подсознательного страха перед неизведанной и неподконтрольной способностью летать, – объяснил мужчина.

– И много нужно времени? – продолжала расспрашивать Мия.

– У всех по-разному. Но в среднем – полгода. Состояние полета очень сложная и необычная вещь. Психика земного существа сильно сопротивляется, – сказал Вилар.

Мия в задумчивости откинулась на спинку дивана.

– Удивительно, сколького мы не знаем. Как же сильно обделяет себя хищная раса! Поначалу, чем больше я узнавала о травоядных нравах, тем больше мне казалось, что закрытость – благо для хищников. Но соприкоснувшись с достижениями медицины, психологии, военной промышленности и многим другим, начинаю сожалеть о изоляции, – после недолгого молчания, грустно проговорила Мия.

– Знаешь, я на собственном опыте убедился, что тяга к знаниям не свойственна представителям вашей расы. И не удивительно. Если рассмотреть ваш уклад через призму теории Кароса, что хищники складывают в свою копилку? Консерватизм, предвзятое отношение к травоядным, культ войны. Ваша раса загоняет себя в тупик, обрекая будущие поколения повторять путь предыдущих, не имея шанса на развитие.

Слова Вилар больно кольнули Мию, но она понимала, что он прав.

– Ты прав Вилар, но я видела представителей вашей расы и не заметила, что богатая копилка идет вам на пользу. Вы взрастили в себе гордыню и высокомерное отношение к не таким, как вы. И насколько я понимаю, эта пропасть отчуждения только растет. В погоне за интеллектом и личностным превосходством вы забыли про другие важные составляющие личности человека, – задумчиво проговорила девушка.

– Какие, например? – удивился Вилар.

– Любовь, честь, милосердие, сострадание и многое другое. И мне кажется, если вы не восполните эти упущения, очень скоро мир поглотит высокоразвитая, непобедимая и абсолютно беспощадная тирания птичьего происхождения.

– Возможно, ты права, – задумчиво ответил Вилар.

Они еще немного помолчали. На улице окончательно стемнело. Вдруг Вилар притянул к себе Мию, обнял и поцеловал. Удивленная таким неожиданным проявлением чувств, девушка изумленно посмотрела на мужчину.

– Ты не перестаешь меня восхищать. Я никогда в жизни не встречал такой любознательности среди хищников, а твоя способность делать здравые выводы из небольшого количества информации просто поразительна. Обычно женщины не наделены таким острым аналитическим умом, – объяснил мужчина.

И снова слова «обычно женщины» неприятно укололи девушку. Сравнение с другими женщинами показалось девушке унизительной бестактностью. Мия не умела скрывать свои эмоции, и сейчас выражение лица выдало ее чувства.

– Не могу понять, что с тобой сегодня происходит? Что-то случилось Мия? – искренне забеспокоился Вилар.

– Нет… не то что бы… Но, наверное, да… – сбивчиво отвечала девушка.

– Что? – напрягся Вилар.

– Я как-то раньше не задумывалась о твоей прошлой жизни. Я имею в виду отношения с другими женщинами. А недавно один разговор натолкнул меня на эти мысли. И мне неприятно думать, что… – Мия не закончила.

Она грустно вздохнула, откинулась на диван и запрокинула лицо к небу, не зная, как высказать свои сомнения.

– Кажется, я понимаю, о чем ты, но все, что было до тебя – ошибка, ты совсем другое дело, – ответил мужчина и попытался обнять Мию.

Мия вспомнила, как днем Рок, предостерегая, слово в слово говорил ей то же самое. Девушка резко отодвинулась и отвернулась. Что-то больно сжалось в груди, к горлу подкатили слезы. Нужно было прекращать этот ненужный разговор. Мия понимала, что не имеет права осуждать Вилара за прошлое, но ничего не могла с собой поделать.

– Мия, – удивленно окликнул ее Вилар. – Я что-то не так сказал? Что за разговор ты упомянула? С кем? Что тебе наговорили про меня?

– Нет, ничего, все нормально. Наверное, просто плохое настроение. Прости, – сказала девушка и придвинулась обратно.