Тотем Козерога

Протолкавшись поближе к краю дороги, с надеждой посмотрел влево. Лучше бы маршрутка. Пусть дороже, зато быстрее и комфортнее. Но молчаливая мольба осталась не услышанной. Громыхая и дребезжа, подкатился коробок старого, проржавевшего троллейбуса. По толпе прошло оживление, все приготовились, затаили дыхание. Вперед выдвинулся авангард из старушек. Остальные уступали путь, устрашившись грозных взоров и неоспоримого аргумента в виде тяжеленных сумок, авосек, пластиковых ведер. Такими хорошо пинать по ногам, отталкивать конкуренток в борьбе за место на жестких сиденьях.

Возник непростой выбор. Либо поехать на гробовозе с риском для здоровья, либо дождаться микроавтобуса. Пока думал и колебался, толпа оттеснила вплотную к троллейбусу. С лязгом и скрипом распахнулись двери. Первыми рванулись старушки, не обращая внимания на ругательства и вой выходящих людей. Вслед плотными рядами пошли студенты. Я рванулся обратно напуганный перспективой опасной езды, но людская масса подхватила, потащила вперед. Меня буквально внесли в салон, затолкали вглубь между средней и последней дверью. Самое паршивое место, выбраться практически невозможно.

Я сцепил зубы, ухватился за поручень и расставил ноги пошире. Раз уж не повезло, то нужно хотя бы выжить в давке. Буквально за минуту троллейбус оказался переполнен. Меня толкали, в ушах стоял звон от разноголосого гама. Ругались старушки, громко ржали студенты, остальные возмущались, кто-то громко рассказывал новости… В нос ударила убойная смесь состоящая из запаха едких духов, мужского пота, перегара и почему-то машинного масла. Водитель по громкой связи отчаянно ругался, подгонял замешкавшихся и угрожал расправой. Наконец, все залезли, опять натужно скрипнули двери. Резкий толчок едва не выбил дух. Троллейбус, словно гоночный автомобиль, рванулся с места, набрал скорость.

«Пять остановок, – подбодрил я себя. – А потом избавление…»

– Оплачиваем проезд, пассажиры! – раздался громогласный голос кондукторши.

Из кабины водителя, словно валькирия на поле боя явилась объемная женщина в оранжевой жилетке. На толстом пальце рулон билетов, на груди маленькая, но толстая сумка для денег. Интересно, специально подбирают? Чтоб богатырского телосложения и отвратительной наружности? Или само собой выходит? Понятно, такая сможет вытрясти мелочь из самого отпетого хулигана. Но как перемещаться по салону?..

Кондукторша пошла вперед, неумолимая как горная лавина. Люди охали и ахали, ругались вполголоса. Но каким-то образом расступались, вжимались в сиденья, едва не садясь на руки тем же старушкам. Где-то у средней двери грянул апокалипсис. Сборщица податей столкнулась с мужиком, не уступающим по габаритам. Они долго пытались разминуться, осыпали друг друга отборной бранью. При этом страдали остальные. Раздался истерический вопль женщины, едва не размазанной по двери, заворчали мужчины…

Я отвернулся, с тоской посмотрел в мутное исцарапанное окно. За ним светило весеннее солнце, ходили девочки в коротких юбках, сверкали островки свежей зелени. А я в душной шумной коробке, что вот-вот вытрясет душу. Вот и наказание за лишние минуты сна… Я попытался отрешиться от окружающего. В голове завертелись воспоминания о вчерашнем вечере. Теперь поблекли, покрылись пеленой забытья. Посещение холма казалось сном. Мало ли что причудится. Хотя руку отдам на отсечение – все было. Чувствовал, видел и осознавал очень ярко. Впрочем, никогда не жаловался на плохую память или приступы галлюцинаций, видения, психические расстройства. Но как человек сугубо материалистичный признать не мог, старательно забывал. Это удар по моему видению мира. Я просто не мог объяснить невероятную быстроту незнакомки. И то как исчезла, буквально растворилась… Нет, так нельзя. Иначе придется согласиться с существованием ведьм, домовых, колдунов и магов, поверить Вадиму. Но я не дурак, я человек мыслящий трезво. Реальность – в законах физики, психологии и экономики!

Троллейбус раза три останавливался. Люди выходили и заходили, раз за разом повторялись рейды кондукторши. Салон очистился, стало просторнее. Я вздохнул с облегчением, немного расслабился. Сказал себе: «Держись, Саня! Осталось две остановки!»

Огляделся вокруг, просчитал ходы для отступления к двери. Так, к средней нельзя. Там угрюмого вида рабочие. Видно, что с жесточайшего похмелья: глаза налиты кровью, морды перекошены. Жалко расталкивать, страдают люди. Но они не самое страшное препятствие. Рядом окопалась низкорослая бабуля с полным ведром куриных яиц. Я бросил взгляд назад. Там плотная толпа студентов. Чтобы выйти придется проталкивать человек семь. В общем-то, задача посильная, но хлопотная…