Тоуд-триумфатор

«Дорогой мистер Барсук, мне очень жаль моего кузена, месье Тоуда, но во второй раз мне не удалось добиться для него прощения. Теперь его ждет гильотина. Я всегда буду мучиться из-за этого, вспоминая, тем не менее, с большой теплотой время, проведенное здесь, с вами, на Берегу Реки. Передайте мою признательность мистеру Прендергасту за его любезность вместе с этим рисунком, сделанным с него. Будьте же здоровы.

Мадам д'Альбер-Шапелль».

И Барсук вручил Прендергасту набросок, запечатлевший его за разливанием чая.

— Спасибо, сэр, я буду хранить это сокровище, — сказал Прендергаст и положил рисунок в карман. — А теперь я бы просил позволения…

И впервые Прендергаст едва не дал волю чувствам. Все поняли, почему он так поспешно удалился в Тоуд-Холл думать там свои мрачные думы. Ведь наверняка Кодекс Дворецкого не позволял плакать при посторонних.

Но никто и представить себе не мог, что они видят Прендергаста в последний раз. На следующее утро Выдра наблюдал весьма примечательную картину. Из ворот Тоуд-Холла галопом вылетел на лошади Прендергаст при ботфортах, шляпе и в полном снаряжении для долгого и трудного путешествия. Прежде чем Выдра успел его окликнуть, Прендергаст умчался к Городу.

Выдра счел необходимым собрать Барсука, Рэта, Племянника и Брока и вместе наведаться в Тоуд-Холл и навести справки. В Тоуд-Холле все было в идеальном порядке. Прендергаст оставил инструкции по ведению хозяйства и даже предложил две кандидатуры себе на смену: мистера Эдвардса из замка Фулэм и мистера Уоллера из поместья Бленхейм.

— Да, — вздохнул Рэт, — все-таки он не перенес такого напряжения.

Когда Выдра спустился вниз, в буфетную, он обнаружил там следы горести и спешки. Недопитый стакан шерри, незакрытая чернильница, невытертое перо, которым писались последние инструкции. Свет горит…

— Очень непохоже на Прендергаста — не выключить свет. Должно быть, он был сильно не в себе, — пробормотал Выдра.

К намерениям верного дворецкого был только один ключ. Кодекс, которому он так скрупулезно следовал, лежал тут же, на бюро. Между страниц был заложен какой-то листок — тот самый набросок, который Мадам передала ему вчера через Барсука.

— Неужели этот листок мог так подействовать на достойнейшего из дворецких, что он умчался очертя голову? — удивился Барсук. Потом он помолчал с минуту, и на его мудрой мордочке появилось выражение просветленного удивления. — Или… или мы очень несправедливы к нему…

— Смотрите! — в тревоге воскликнул Выдра. — Смотрите, какая страница заложена листком!

Это была статья пятая Кодекса.

— Прочти, Выдра, — сказал Барсук, уже догадываясь о происшедшем.

«Если жизнь хозяина под угрозой, долг профессионального дворецкого — предложить взамен свою жизнь, и если она будет принята, то в качестве вознаграждения дворецкий получает отпуск на неделю, предшествующую прекращению его жизни…»

Дальше Выдра читать не стал, потому что суть была ясна.

— Что он собирается делать? — спросил ошеломленный Выдра.

— Давайте-ка поищем еще, — предложил Барсук, чувствуя себя теперь гораздо спокойнее за Тоуда.

Они обследовали комнаты, и Брок кое-что нашел, на этот раз в оранжерее. Это было ведерко для шампанского, без льда и без бутылки, но совершенно готовое вместить в себя эти символы радости и праздника. Стол был тщательно сервирован на столике рядом с любимым шезлонгом Тоуда. Тут же лежала коробка гаванских сигар и зажигалка. К ведерку для шампанского был прислонен запечатанный конверт, адресованный

МИСТЕРУ ТОУДУ ИЗ ТОУД-ХОЛЛА. ВСКРЫТЬ ЛИЧНО ПОСЛЕ СЧАСТЛИВОГО ВОЗВРАЩЕНИЯ ДОМОЙ.

Конверт был, безусловно, подписан рукой Прендергаста, но узнать, что в нем и каковы намерения Прендергаста, не было никакой возможности. Барсук был теперь спокоен и даже повеселел.

— Барсук, не объяснишь ли нам, что происходит? По-моему, ты что-то понял! — сказал за всех Рэт.