Товар для Слона

Около половины второго вдруг позвонили в дверь — чужим звонком. Я удивилась, насторожилась, на всякий случай дала Шварцу сигнал (стукнула кулаком в стенку), чтобы убрал с экрана лишнее, — мало ли кто там заявился?

Но это оказались сантехники. Первый раз я их увидела за все месяцы, что тут квартируем. А на черта они нам нужны, когда Димка на все руки мастер?.. Я им говорю, не вызывали, мол, а они объясняют, что пришли проверить батареи, нет ли где воздушной пробки, все ли секции прогреваются.

На разговор вышел Димыч, послушал, кивнул, говорит: «Конечно, ребята, смотрите». Провел их по комнатам, они все прощупали, все их как будто устроило. Только в Сережкиной «зале» задержались подольше — им показалось на ощупь, что крайние секции радиатора холоднее. Господа сантехники принялись лупить по батарее молотком, Колесников заорал: «Эй ребята, полегче!» Они поворчали, после решили, что все же пробки нет и посоветовали как следует заклеить окно, даже предложили свои услуги за скромное вознаграждение.

Когда Колесников их выпроводил, бригадир Алексей небрежным таким тоном поинтересовался, знаем ли мы этих ребят. Мы переглянулись, я двинулась к Ильинишне за агентурными данными — и увидела сантехников перед её дверью.

Минут через сорок они протопали вниз по лестнице (мне в приемной отлично слышно через стенку), и я снова поднялась на второй этаж.

Ильинишна в допотопном тренировочном костюмчике с кустарно накрашенным на груди трилистником и надписью «ADIDAS» (она мне когда-то объяснила с улыбкой, что это Резник развлекался) вытирала в коридоре пол после гостей. У неё они тоже все проверяли и, татары чертовы, в двух местах отбили краску на батарее.

— Почему татары? — удивилась я.

— А ты что, не заметила? Они между собой на каком-то незнакомом языке орали.

— А вы их вообще знаете? — насторожилась я.

— По-моему, новые, Данилыча я знала… Но и этих уже видела во дворе несколько раз. А что тебя так волнует?

— Да мало ли… Все-таки фирма, документы, а иногда и деньги бывают, когда зарплату выдаем…

— О-ой, сколько там той зарплаты на четверых! Станет кто-то из-за такой мелочи суетиться…

Весь этот разговор я господам мужикам и воспроизвела, они покивали и снова взялись за работу.

Дело близилось к трем, когда Алексей получил ответы на все вопросы и оставил Шварца в покое. Мы с Димой тоже заканчивали работу.

Выпить кофе с нами Алексей отказался. Извинился, что торопится, и ушел.

Тогда Дима встал, сделал таинственное лицо и набрал номер.

— Привет, старик! Это я. Голос не забыл еще?

Судя по звукам, которые доносились из трубки, абонент не только не забыл голос моего господина, но и горел желанием пообщаться.

— Хорошо. Когда тебя можно застать?.. Годится. Адрес старый, догадываюсь, раз я тебя по этому номеру застал? Ну лады, до встречи.

Я сделала вопросительные глаза. Но грубиян Димка все с тем же непроницаемым видом ответил:

— Много будешь знать — скоро состаришься.

Вот гад!

Глава 47 Жертва пешки за слона

Борис Олегович местом сегодняшнего разговора с Кучумовым выбрал снова «Ваську Буслая». «В прошлый раз господин полковник пытался заставить меня здесь, извините, сопли утирать под семгу и „бифитер“. Ничего, сегодня сам утрется. Под ту же рыбку и тот же джин».

Предупреждать Кучумова о месте встречи Дубов не стал, тот сел в машину чуть ли не в спортивном костюме и, увидев, где Антон остановил «вольво», изрядно надулся.

Борис Олегович, проходя мимо мэтра, бросил:

— Как обычно.

Заняли тот же столик, так же пристроились по соседству охранники. Через минуту засуетился официант — хозяин для поддержания имиджа звал их на немецкий лад «кельнерами». Слон с разговором не спешил, растягивал удовольствие.

Кучумов томился — видел по сотне мелких признаков, что собеседника распирает какое-то подленькое мелкое злорадство. Наконец, где-то уже за котлетками «де-воляй» — что он в них такого нашел? — Дубов небрежно заметил:

— Слабовато все-таки ваш угрозыск работает. Девятнадцатое сегодня, две недели уже, а до сих пор не сумели найти свидетелей…

— Свидетелей чего? — нейтральным тоном поинтересовался полковник.

— Свидетелей последнего часа жизни Александра НиколаевичаКоваля, — со своей дешевой театральностью ответил Дубов.

— Ну почему же, — возразил Кучумов с обезоруживающей мягкостью, задержанный нами господин Джихангиров Феликс Рустамович, директор акционерного общества «Меценат», внес в этот вопрос полную ясность.