Товар для Слона

В перерыв забежала к Вэ-А — принесла фрукты, осмотрела палату. А заодно уже и с врачом познакомилась. Симпатичный дядька, старенький, вроде моего папки — где-то под шестьдесят, русо-седой масти, усы рыжеватые, очки на кончике носа. Вот этот Сергей Александрович обещал мне Димку починить недели за две-три. Велел носить фрукты и овощи тоннами, соки и всякое там укрепляющее для иммунитета. Просто еду не надо — чернобыльцев государство в больницах ещё пока кормит. А вот всякого такого… Ну, понятное дело.

Весь день и прокрутилась. Знала, что буду как белка — так и вышло. Ничего. Потерпим.

* * *

Аська разуважила, принесла снежный кальвиль. Идя навстречуневысказанным пожеланиям трудящихся. Где добыла? По сезону рановато еще… Ох, дурак, самое время — просто затянувшееся тепло с толку сбивает. Ну да, об эту пору дождик по оцинкованному подоконнику снаружи кап-кап — а сейчас только лекарство капает. Немного беспокоит вена… Никуда не денешься, капельница — не самая приятная процедура. Хорош я буду после двух недель лечения. Вены — они тоже умные, уколов не любят и через пару дней начнут прятаться… Но это все же лучше, чем с легочным катетером. С одной стороны, вроде бы ты ни к чему не привязан, беги куда хочешь, с другой стороны — как на тебя деловой партнер посмотрит, когда у тебя из кадыка заливная горловина торчит?..

Хотя сегодня вполне пригодилась бы. Для встречи с Петром Петровичем. Конечно, этого старого волка чужими болезнями не проймешь, но пусть видит, что я не от него в больнице кантуюсь, а лечусь на полном серьезе…

Когда через два часа меня отключили от капельницы, я дозрел — и двинул к Гущину.

— Сергей Саныч, поставьте мне катетер!

Гущин задрал брови повыше, очки сдвинул на нос пониже.

— Может быть, сначала проконсультируемся с доктором Вишневской?

Вишневская Лидия Викторовна — местный психиатр. Блондинка, Мэрилин Монро, пятый размер. Ей бы в реанимации работать, она мумию из саркофага поднимет.

— Нет, Сергей Саныч, от доктора Вишневской держите меня подальше. Я теперь человек несвободный, а во внешних стимуляторах пока не нуждаюсь.

Гущин тонко усмехнулся в рыжие с проседью усы:

— Как же, как же, видел и одобрил…

Да, мы, постоянный контингент, для здешних медиков — вроде членов семьи, все они про нас знают, все примечают.

— Но что за безумная идея с катетером, Дима?

— Ох, Саныч, достает меня один клиент — придет сегодня проведывать. Он подозревает, что я в больницу лег, лишь бы его заказ не выполнять, так мне ему надо убедительно показать, что я действительно и активно лечусь.

— А вы его просто пошлите — мало ли на свете клиентов?

— Нельзя. Он денежный, злопамятный и со связями. Да и заказ его нам нужен.

— Ну-ну…

Гущин закатил глаза к небу, выпятил губы, посопел в усы.

— Но вас, полагаю, устроит и надводная часть айсберга, без настоящего прокола?

— Ну естественно, я о том и говорю!

Пока шли в манипуляционную, я ему рассказал, что видел в газетке прелестную опечатку:

«Титаник» затонул, столкнувшись с Айсбергом.

Гущин усадил меня на кушетку и, бормоча себе под нос что-то о пацанячьих выхватках, перебрал несколько прозрачных пакетиков с катетерами, нашел один, как ему показалось, похуже, отрезал хирургическими ножницами верхушку сантиметров в семь и прилепил мне на шею марлей с клеолом. Посидел, покурил, рассказал, что с неким Ленькой Айсбергом учился в школе с третьего класса, а недавно того выставили из автодорожного на пенсию, потому что надо было освободить место для одного хмыря, папаша которого заведует в городе отправкой вузовских ученых в зарубежные командировки. Потрогал наклейку пальцем, убедился, что высохла, забинтовал шею, оставив катетер торчать наружу, и буркнул:

— Иди, артист. В следующий раз могу тебе для убедительности изобразить выпадение прямой кишки…

Немного меня познабливало. То ли после капельницы, то ли застудился слегка. Я надел куртку, неторопливо спустился со своего второго этажа во двор и занял оговоренную скамеечку. Теплое осеннее солнышко просвечивало через остатки листвы на клене. Сидеть было удобно. Вот только курить не хотелось — или в самом деле заболеваю, или начали действовать лекарства.

На крышке канализационного люка дремала, свернувшись калачиком, трехцветная больничная кошка Дарья Ивановна. Я от Аськи заразился примечаю кошек и собак. Раньше они меня как-то мало занимали… Да и я их тоже — помнится, первый раз ко мне кошка подсела, когда дожидался Асю возле Серегиного дома. Было это на третий… нет, на четвертый день нашего знакомства, Ася тогда уже начала раскапывать историю с живым товаром…

Вот к чему может привести добросовестное выполнение служебных обязанностей! Я ведь в Асину лавочку пришел не просто так, а по заданию Ивана Иваныча. Слон ему заказал расследовать делишки фирмы «Татьяна», и мы с ним прикинули, что напрямую туда влезть не так просто, а вот через брачную контору, подразделение «Татьяны», — в самый раз…