Товарищ Альбер распорядился

– Для студента, отдавшего всю жизнь революции, это огромная сумма. Для вас, представительницы хоть и мелкой, но буржуазии, – пустяк. Это еще одно приложение закона относительности к социальным проблемам. И не говорите, что у вас нет свободных денег. Ваше предприятие находится в стадии процветания… Почему вы не спрашиваете, для каких целей мне нужны деньги?

Она уже привыкла к его идеям и встречает их с минимальной серьезностью:

– Ты скажи, а я послушаю.

– Я полечу в Патагонию.

Папаша Фуко оторвался от ремонта кофеварки:

– Куда?

– В Патагонию.

– Далековато.

– Там соберутся замечательные люди. Они борются против варварского истребления пингвинов. Но дело не в пингвинах. Дело в борьбе. В борьбе против империалистических монополий.

– И надолго ты собрался к этим «замечательным людям»?

– Не знаю. Но обратите внимание, мне нужны деньги только на билет туда.

– А назад пешком? – поинтересовалась будущая теща.

– Если движение победит, то мне вручат обратный билет как мандат свободы.

– Кто вручит?

– Пингвины, – подсказал папаша Фуко.

Но студента-философа сбить было невозможно:

– Вручит победивший народ.

Он повернулся к папаше Фуко и с пафосом произнес:

– Вам, в прошлом рабочему, надо бы знать, что народ, решивший обуздать разгул монополий, не может не победить. Революционные идеи неодолимы.

– А дочь моя согласна тебя ждать, пока ты будешь спасать пингвинов? – поинтересовалась Хозяйка.

– Мы полетим вместе.

– Повезло пингвинам! – прокомментировал папаша Фуко.

Хозяйке эта история все больше и больше не нравилась:

– Ну, ее-то я никуда не пущу. Хочет бороться с буржуазией, пусть борется здесь. Со мной. Сам сказал, что я – буржуазия.

Папаша Фуко поправил:

– Он сказал, мелкая буржуазия.

Он посмотрел на Хозяйку, очень полную даму, и добавил:

– Хотя по тебе не скажешь, что очень уж мелкая.

– Пусть борется с такой, какая есть. Но дома.

Она повернулась к будущему зятю:

– Что стоишь? Иди сядь за стол.

– Жду, пока починят кофеварку.

– Тебе кофе вредно. Спать плохо будешь.

Папаша Фуко снова вмешался:

– Я знаю отличное средство от бессонницы.

– У меня нет бессонницы.

– Будет. Как начнешь спасать пингвинов, обязательно будет, – и папаша Фуко снова принялся за кофеварку.

Поэтесса

В дверях появилась средних лет женщина в темном платье с белым кружевным воротником.

– Ты знаешь ее? – спросил Хозяйку папаша Фуко.

– Знаю. Поэтесса! Часто бывает у меня. Сидит в углу и молчит. Наверное, стихи сочиняет. Может быть, и про меня когда-нибудь напишет. И будет сноска: «Имеется в виду хозяйка кафе, где любила бывать поэтесса». Я дочку ее взяла на три часа в день. Раза два пришла – и все.

Поэтесса подошла к стойке:

– Моя была?

– Нет. Третий день не приходит.

– Я ей сегодня специально напомнила. Не слушает. Говорит: «У меня другие приоритеты». Другие приоритеты! Знаю я эти приоритеты. Не только обнять, посмотреть страшно.

– Ваша дочь занимается важным делом, – вмешался в разговор Студент. – Она знакомит прогрессивную молодежь с вашим творчеством.

И принялся декламировать:

– «И как свободы легко добиться, когда поймешь, что лишен свободы». Это замечательное стихотворение. «Над полем желтым, зеленым лесом и над деревней, где жили люди…»

Папаша Фуко не забыл про пингвинов:

– А пингвины где?

Студент обиделся:

– При чем здесь пингвины?

– Действительно, при чем здесь пингвины? – удивилась Поэтесса.

– Это у нас семейная шутка, – пояснила Хозяйка. – Для моего заведения ваше присутствие – реклама.

– Разве что в отдаленном будущем. Поэты сейчас не в моде.

Она обратила внимание на папашу Фуко:

– Сломалась кофеварка? Я приду позже.

– Ее скоро починят. Подождите, правда, скоро.

– Подожду.

И она села за столик в центре зала.

Профессор и Потрошитель

В это время в кафе вошел новый посетитель Он был среднего роста, с широким лицом и прямоугольными плечами культуриста. Он подошел к столику, где расположился Профессор:

– А ты, я смотрю, умный. Пишешь, пишешь.

Профессор продолжал писать, не обращая внимания на вошедшего. Тот сел за столик рядом с ним:

– У меня к тебе дело.

Он попытался забрать бумаги, на которых писал Профессор. Профессор ударил его по руке:

– Не трогай.

– Не трогай мои чертежи! Тоже мне Архимед. Ладно, ладно. Я думал, ты голых девочек рисуешь. Молоденьких. А у тебя одни формулы. Прожить можно без формул. Жизнь мимолетна. И надо уметь вовремя занять в ней нужное место.

– Я уже занял, – зло буркнул Профессор. – А вы встаньте и уходите. Вы мне мешаете.

– Если откажешься сотрудничать с нами, то твоим ближайшем местом будет городское кладбище. И не шуми.

Профессор поднял голову и с удивлением посмотрел на вошедшего.

– Это угроза?

– Угроза. Если не будешь с нами сотрудничать…

– Перестаньте меня пугать!

– Я тебя не пугаю, я тебя информирую.

– Сотрудничать? Что вы понимаете под словом «сотрудничать»?

– Ты должен будешь рассказывать нам о заведении, где работаешь.

– Кажется, я начинаю понимать. Вы спутали меня с кем-нибудь. Я могу вам показать водительские права.

– Покойникам водительские права ни к чему. На том свете черт тебя засунет в котел и про водительские права не спросит.