Товарищ американский президент

Нужная кнопка с крылышками пошла вниз мягко и до упора.

Над головой пронесся ядеробус Пулковских авиалиний. Высунувшаяся в запасные двери стюардесса знаками показывала, что взять нас на борт, при всем ее желании, не может. И первый и второй, и даже третий салон забиты под завязку.

– Мы и в багажном, – попытался я докричаться до стюардессы, но тщетно. На мониторе модуля появилась надпись, сообщающая, что ядеробус сесть не может в связи с излишне пересеченной местностью.

Директорский любимчик устремился вслед улетающему лайнеру, замахиваясь крыльями на самое святое. На закон всемирного тяготения. Его какой-то строитель открыл. Толи кирпич, толи плита на голову упала.

Исчерпав все возможные варианты нечестного пересечения водной преграды, я принял, честно скажу, жестокое и нетривиальное решение:

– Внимание, команда! С вами говорит ваш командир, которого вы все знаете и помните по имени пока что майора Сергеева. У нас два пути. Или смерть среди бетона, или кто умеет плавать, поднимите руки?

Желающих умирать в бетонной степи оказалось немного. Герасим, который в результате несчастного случае в детстве, боялся воды и сам никогда в нее добровольно не лез. Но с Герой проблем не возникало, если он получал прямой приказ. Зря что ли он в Милашкином бассейне каждый месяц по десять минут на мелководье плещется.

Держа не высушенное исподнее над головой, все, исключая подстраховывающую нас Милашку, поплыли к нужному берегу. Грозно покачивая выдвинутыми из титановых ребер пулеметами, спецмашина следила, чтобы нас не покусали многочисленные крокодилы. В какой то момент она не выдержала и выпустила длинную очередь, целясь с дуру прямо в мою голову. И если бы не помощь плывущего рядом гоблина Герасима, не видеть бы никому больше невинно убиенного пока и уже майора Сергеева.

Чувствуя вину, Милашка торопливо выдвинула из второго топливного горба телескопическую трубу для подачи воздуха на глубоководные аппараты, и по дну перешла реку. Все было сделано так красиво, что я тут же забыл случайные выстрелы в голову и, приклеивая на поцарапанное ухо пластырь, устным приказом отметил умелые действия подотчетной техники при форсировании вводной преграды.

– Я еще пять раз могу туда и обратно, – устные благодарности нигде так не ценятся, как в Болоте, при выполнении секретной миссии.

В доказательство своих слов Милашка проиграла бравурный марш "А я такая заводная", от чего сердца наши наполнились героизмом, хоть никто на кнопку не нажимал.

– Командир, не нравится мне это, – Боб тревожно посматривал в сторону домика российского резидента. – Все тихо и спокойно. И это настораживает.

– В Болоте и должно быть так. Тихо и спокойно.

– Чует мое американское сердце, засада.

К чутью второго номера необходимо хоть изредка прислушиваться. Нет-нет, да и правду скажет.

– Рассеиваемся и ползком к дому, – приказал я. – Внимательно следите за моими руками.

– Зачем, дяденька Сергеев? – сердце товарища американского президента ничего не слышало.

Не говоря лишних слов я раздал членам экипажа брошюру "Ручные команды для сотрудников Службы "000"", где на пальцах дублировались практически все голосовые команды.

До домика добрались через час. Слишком часто я махал руками, и слишком часто команда сверялась со справочником молодого спасателя.

На отдельную команду в три пальца мы с основными номерами ввалились в плохо охраняемое помещение. Милашка, пингвин и товарищ американский президент залегли у окон, прикрывая пути отхода. Жертвовать несовершеннолетними и спецоборудованием даже в Болоте считается верхом кощунства.

В однокомнатном домике, за резным березовым столиком играли в шахматы российский резидент, проходящий по агентурным документам под кличкой Оракул, и неизвестное ни по каким личным делам существо, проходящее по справочной системе Модуля, как "скелет обыкновенный незлобивый".

На появление самой стремительной команды спасателей современности игроки отреагировали слабо. Если быть точнее, совсем не обратили. Мне, как командиру подразделения "000" даже обидно стало. Как же так? Мы с неимоверными трудностями, ежесекундно рискуя собственными и посторонними жизнями добираемся до резидента и компании, а на нас откровенно плюют.

Второй номер, прекратив перебегать от одного предмета мебели к другому, в поисках наиболее рациональной точки ведения огня, угомонился и опередив командира, вежливо постучал посохом по вазе эпохи "цзинь-цзинь". Ваза издала соответствующий своему названию звук и рассыпалась.

Российский резидент, не отрываясь от шахмат, вытащил из кармана пульт дистанционного управления и нажал пару кнопок. Я уже хотел дать команду на упорядоченный отход из мест массового поражения, но ничего страшного не произошло. Из стены выехала на колесиках обычная трехмерная классная доска и на ней зажглось несколько надписей.

"Купить. Продать. Выявить явочную сеть. Особое игристое. Мастерская оборудования. Оценщик. Ломбард. Девочки. Сказать пароль. Узнать пароль. Уйти, не попрощавшись".