Товарищ американский президент

Боб благополучно спустился по движущимся ступенькам, лихо спрыгнул на раскаленную, местами потрескавшуюся почву и приступил к протокольному приветствию.

Пластырь на шее старательно переправил звуковые волны в район левого уха и я разобрал следующий диалог:

– Привет, брат!

– Привет, братья.

– У тебя хорошее произношение, брат.

– Я русский офицер, брат.

– Майор Сергеев?

Небольшая заминка. Боб всего мгновение смотрит в мою сторону. Я рассматриваю чистое, без единого облачка, небо.

– Да. Я майор Сергеев. Командир спецмашины подразделения "000" за номером тринадцать.

– А кто эти братья? – пальцы в нашу сторону.

– Не обращайте на них внимания, братья. Вспомогательные силы. Принеси то, пойди туда, – Боб наморщил лоб и старательно проговорил по-русски: – Шестерочки.

Мы с ничего не понимающим Герасимом мило улыбнулись и щелкнули каблуками тапочек.

После того, как Милашка пропиликала по куплету из гимнов, один из американских товарищей обнял Боба за плечо и стал прогуливаться вдоль борта Милашки, выкладывая причину, по которой наша доблестная команда оказалась в этом жарком и, чего скрывать, жутко пыльном месте.

– Вы как раз вовремя, – говорил американский товарищ нашему янкелю. – У нас в республике намечается чрезвычайная ситуация. На заседании конгресса принято единогласное решение подключить к решению вопроса вашу, майор, доблестную команду.

– Мы такие, – гордо звякнул Боб майорскими погонами, плохо закрепленными на плечах.

– Да, да, брат, – закивал американский товарищ. – По своим каналам мы навели справки. Вы единственные, кто не заробеет перед возникшими трудностями.

– А каковы, собственно, трудности?

Слава богу! Боб, наконец-то вспомнил, для чего мы торчим в этом гиблом месте.

– Трудности перед вами, брат майор Сергеев.

Где-то на юге молодой американской республики.

Наблюдательный центр республиканского значения. У взятого под залог перископа группа наблюдателей. Особенно выделяется высокий человек с бородкой. Он стоит чуть в стороне и торопливо записывает карандашом что-то свое, наболевшее. Личный секретарь подходит сзади и заглядывает через плечо высокого человека:

– Раз и в глаз, – шутит высокий человек, тыкая карандашом в искусственный стеклянный глаз секретаря.

Все смеются.

– Русские прибыли на место происшествия, товарищ президент, – сообщает личный секретарь, растерянно шевеля пальцами. Даже его большой опыт работы с многочисленными начальниками не сумел подсказать правильной постановки блока.

– Отлично. Это их первая самостоятельная работа на нашей земле. И угроза, надо сказать, не шуточная. Наблюдатели готовы? Художники?

– Все, как вы приказывали, товарищ президент. Но, позвольте сказать. Конгресс считает, что вам опасно находиться в этом районе. Целесообразно вернуться в столицу.

– Снова под кислотный дождь? – загрустил высокий человек. – Понимаю, голубчик. Национальная безопасность превыше всего. Отлично сказал. Запишите это для меня. Вставим куда-нибудь. И приготовьте к отлету воздушный командный центр.

– Техники уже надувают шар, товарищ президент. Через час борт номер один будет готов.

Отпустив личного секретаря высокий человек с бородкой прильнул к окулярам перископа, за которые в пункте проката драли бешеные деньги в валюте, посмотрел на далекие фигурки русских спасателей и вздохнул.