Товарищ американский президент

– Мм, – подтвердил третий номер и перечислил каналы, которые нас заснять успели. – Мм.

– Уж этот обрадуется! – хлопнул я себя по коленям. – Вызовет обязательно. Выстроит всех вас, ну и меня до кучи, и стане, гаденько так щурясь, спрашивать, как это вы, второй номер до такой жизни докатились. Почему позорите мундир сотрудников подразделения "000"?

– А почему он только меня станет спрашивать? – возмутился бывший американский подданный.

– Гера, объясни товарищу, – отмахнулся я.

Пока третий номер объяснял второму номеру, как и почему у нас в России наказывают младшие командные чины за прегрешения старших командных чинов, я вышел на связь с Милашкой, настойчиво постукивая кулаком по панели управления:

– А ты то, самая сообразительная спецмашина из всех не сданных на металлолом! Сообразить не могла, что надо динамики отключать в срочном порядке? Как нам теперь смотреть в глаза честных налогоплательщиков и лично в глаза товарища Директора?

– Эффект неожиданности, командор, – замигала Милашка внутренними камерами слежения. – К тому же, согласно инструкции, я не получала прямого приказа.

– Как новые гусеницы без прямого приказа на наклейки бортовые менять, так ты самостоятельно соображаешь. А как командира от удара увести, виртуальной памяти не хватило? Ладно, что теперь горевать. Координаты получила?

– На шестом в нижнем ряду мониторе, командор.

– Езжай туда, – я закрыл ладонями лицо, пытаясь окончательно восстановить душевное равновесие. – Только по огородам езжай. Нечего нам после сегодняшней демонстрации мужественности по центральным трассам гонять.

Как и почему такое могло случиться именно с нашей командой? Отчего мы, лучшие спасатели, должны заниматься неблагодарной работой? Конечно, мы давали клятву, подписывали секретные бумаги, книжки соответствующие читали. Но всему же есть предел.

Как получилось, что все три сантехника, специально обученные в столичном университете, имеющие красный диплом, стаж работы по данной специальности, одновременно ушли в отпуск? Не кроется ли здесь злого умысла?

Милашка, стараясь двигаться по наиболее незаселенным участкам полуострова, потушив опознавательные сигналы и даже, по рекомендации третьего номера забрызгав номерной знак на борту грязью, приближалась к месту аварии. Но даже чрезвычайные меры секретности не спасали нас от насмешливых взглядов тундровых туристов, механизированных оленеводов и алмазных старателей, добывающих открытым способом стекляшки. Редкие дежурные из автомобильной инспекции, вообще, не удостаивали нашу спецмашину взглядом. Брезгливо отворачиваясь поднимали шлагбаумы и ни разу не предъявили красные карточки.

Как же! Легендарные спасатели вместо того, чтобы спасать мир, чистят канализации! И даже не состоят в профсоюзе сантехников. А без этого никакого уважения.

– Дождемся наступления ночи на окраине города.

– Директор приказал по срочному ликвидировать затор, – все-то Милашка помнит.

– Плевать. Никуда затор не денется. Это только деньги долго на месте не лежат, а продукт жизнедеятельности большого города никуда не испарится.

– Мм, – третий номер, переживающий за честь команды, не спал. Он очень хорошо знал географию страны, закончил спец курсы по природоведению. Теперь снабжал нас ценными данными.

– Помню, – кивнул я. – Милашка, соедини меня с Министром Погоды и Непогоды. Он телевизор не смотрит. Должен помочь старому другу. Але! Погодыч? Это я. Сергеев. Дело маленькое. Окажи услугу товарищам спасателям. У меня тут важное задание и для чистоты выполнения требуется полная темнота. А я как раз на Мурманском полуострове под солнышком время теряю. Для тебя временное солнечное затмение сделать, как мне…. Что? Да? Конечно, Погодыч. Без обид.

– Мм? – дотронулся Герасим до плеча.

– Министр радио слушает.

– Мм?

– А ничего. Говорит, что потемки устроить не может. За кресло свое министерское трясется. Мы тут, считай, голыми руками с авариями боремся, а он за чистоту мундира трясется.

– Мм, – подумав минут пять, Гера предложил свое видение мира. И надо признать, голова у третьего номера работала даже без подзарядки в спальном отсеке.

– А что, Гера!? Может ты и прав. Боб, как тебе Геркина идея?

– Как говорят у нас в России, двум смертям не бывать, а от одной подразделение "000" обязательно спасет. Пропадать, так с хорошей классической музыкой.

– Милашка! Командир на связи.

– Я все слышала, командор. Разрешите действовать по собственному усмотрению?

– Разрешаю. От тебя, Мыша, сейчас многое зависит. За работу, товарищи сотрудники подразделения "000".

Главное в работе подразделения "000" настрой.

Спецмашина за номером тринадцать взревела ядерными топками, выходя на проектную мощность. Вспыхнула всеми средствами светового оповещения. От проблесковых маячков, до противотуманных прожекторов. Не забыла включить по периметру праздничные гирлянды и аварийный маяк на верхней башне.

Завывание сирен заглушили колокольные перезвоны. Тревожный зуммер показался комариным писком в сравнении с врубленной на полную мощность заводским гудком, установленного на задних воротах багажного отсека.