Товарищ Анна (сборник)

И посетим…

– До школы идет?

– Идет, бабуль, идет! Садись уже. Каждый день ездишь, одно и то же спрашиваешь.

– Каждый день? А я не помню…

Занимая весь проход, она идет от водителя и грузно садится рядом со мной. Улыбается удивленно:

– Каждый день, говорит, а я не помню. – Голос и говор у нее детский, все смягчающий. – Стихи в сорок втором учила – все помню. Я в сорок втором четыре класса кончила. Так любила все: и счет, и чтение, и русский язык! У меня пятерки за сочинения были, сама все сочиняла. А потом пахать пошла, – улыбается. Взглядываю на нее быстро, со страданием: день жаркий, ни слушать, ни говорить сил нет. А она замечает и подхватывает снова: – В двенадцать лет на лошади сама пахала. Мужиков забрали всех, так вот…

Двери схлопнулись, отрезая нас от воздуха. Трогаемся. Она трижды мелко крестится:

– Чтобы легко доехали.

Ехать ей – минут пятнадцать. Автобус наполняется моторным жаром, людским духом, тяжело выезжает со станции на дорогу.

– Цен не помню. Домов… А стихи в сорок втором учила – до сих пор наизусть помню. Вот это: «Мороз и солнце, день чудесный…» – и далее, без интонаций, став вдруг лицом серьезной, читает.

Что там – маршруты, дома и цены. В ней живы детство, война и Пушкин. Автобус поворачивает, и заходящее неистовое солнце принимается меня есть. Но по спине идет холодок.

–  …И посетим поля пустые, леса, недавно столь густые, и берег, милый для меня…