Товарищ "Чума"#3

— Соболезную, — произнесла мамаша, выставляя на стол железный ящичек с простерилизованными хирургическими инструментами. — А вообще этот профессор дело говорил — это его «личное время» очень перекликается с теорией «жизненной энергии», над которой и я в своё время работала. Так называемая искра создателя… — она замолчала, натолкнувшись на мой взгляд. — Но она так и осталась недоказанной теорией, — неожиданно резко свернула она тему.

— А что с твоим профессором в итоге произошло? — спросил я, чтобы отвлечь внимание деда от мамашкиной оговорки про искру. Сейчас, право слово, не до посвящения моего помолодевшего старика в наши колдовские заморочки.

— Из университета я, даже не заходя домой, прямым ходом отправился на Лубянку — уж очень мне не понравился тот скользкий фриц, Волли Хорст — от него всего можно было ожидать…

[1] Ньютоновское время — это некое Вселенское время, которое абсолютно объективно и не зависит от человеческих восприятий, эдакое идеальное время. Но, как мы знаем, ничего идеального в природе не существует, и ньютоновское время — это что-то вроде сферического коня в вакууме.

Глава 10

Февраль 1936 г.

СССР

Москва

В полутемных кабинетах самых что ни на есть «недр» Главного управления государственной безопасности наркомвнудел СССР работа не прекращалась даже с наступлением ночи. В одном из них, за массивным конторским столом, крытым плотным зеленым сукном, под настольной лампой с зеленым абажуром, напрягая и без того просевшее зрение, разбирал мелкие закорючки в донесении одного из агентов старший лейтенант госбезопасности Фролов. Мужиком он был крепким, с деревенскими корнями, но практически круглосуточная работа на износ пагубно отражалась и на его здоровье.

— Дал же господь почерк! — беззлобно ругнулся старший лейтенант госбезопасности, откладывая листок с донесением в сторону.

Бросив на стол очки, Фролов с облегчением потер пальцами переносицу, на которой отпечатались следы носовых упоров. Откинувшись на спинку, он зарыл глаза, давая отдых натруженным органам зрения. На раздавшийся стук в дверь он отреагировал, не меняя позы и не открывая глаз:

— Да!

В открывшуюся дверь проскользнул старшина госбезопасности Варфоломеев, стоявший в эту ночь «на тумбочке».

— Разрешите, товарищ старший лейтенант госбезопасности… — негромко поприветствовал он непосредственное начальство.

Фролов приоткрыл один глаз, скосив его на вошедшего сотрудника, но позы так не сменил:

— А, Варфоломеев… Что стряслось?

— Так это, товарищ старший лейтенант госбезопасности, тут к вам паренёк один рвётся… Пущать, аль гнать его в шею?

— Прямо ко мне? — усмехнулся Фролов.

— Сказал, что к тому, кто по вражеским, да ампирилистическим а̀гентам работает, — сообщил старшина. — Ну, а акромя вас, сегодня больше и не к кому…

— Ну, пущай, Варфоломеев, раз больше не кому, — тяжело вздохнув, произнес Фролов. — Хоть отвлекусь немного…

— Есть! — неуклюже козырнул старшина, исчезая за дверью.

Буквально через пару минут, в приоткрытую дверь смело постучал крепкий парень лет двадцати с небольшим.

— Можно, товарищ командир? — заглянув в кабинет, поинтересовался он.

— Проходи, — ответил Фролов.

Паренек, нервно сжав шапку в кулаке, шагнул за порог.

— Старший лейтенант государственной безопасности Фролов, Лазарь Селиверстович, — представился неурочному посетителю энкавэдешник.

— Чумаков… Иван… — переминаясь с ноги на ногу, ответил парень.

— Чаю хочешь, Иван? — неожиданно для Чумакова предложил чекист.

— Спасибо, товарищ старший лейтенант! С превеликим удовольствием! — улыбнулся парень, разглядев во Фролове не только чекиста, но и обычного человека. — Продрог, как собака! Чертов холод уже всех достал! А до весны еще так далеко…

Фролов усталым движением подбородка указал в дальний угол кабинета, где на небольшой тумбочке притулились чайные принадлежности:

— Наливай — горячий еще… Разберешься там?

— Разберёмся, товарищ командир! — обрадовано произнес Чумаков, направляясь в угол. — Чай, не баре какие…

Он вернулся к столу «наперевес» со стаканами в жестяных подстаканниках, еще царской «чеканки».

— Вам бы тоже взбодриться, товарищ старший лейтенант… — Один из стаканов с чаем он решительно поставил перед Фроловым, второй оставил себе, усевшись рядом с чекистом на стуле «для посетителей».

— Спасибо, Иван! — поблагодарил Фролов, шумно отхлебнув горячий чай. — Взбодриться действительно не помешает… Ну, и что же тебя к нам привело, товарищ Чумаков? — с интересом поинтересовался Лазарь Селивёрстович после второго глотка.

— Я студент московского университета… — начал свой рассказ Иван, отогревая красные, и закоченевшие на морозе руки о горячее стекло стакана. Он старался говорить кратко, но ёмко. Ему хватило буквально минуты, чтобы рассказать о предыстории и перейти к главной причине его появления в главном управлении госбезопасности. — … а на улице к профессору Трефилову, когда все разошлись, подошел немец…

— Ну-ка, ну-ка? Немец, говоришь? — Фролов оторвался от спинки стула и с интересом подался вперед. — А его имени ты случайно не знаешь?