Товарищ фюрер. Книга 1. Триумф блицкрига. Дилогия

Новое «старое» польское правительство после сделанных немцами уступок сквозь зубы одобрило границу, но деваться им было некуда. Еще бы — главная надежда на Англию стаяла как дым после успешного проведения «Зеелеве». А свое полунезависимое государство, пусть с немного обрезанными границами на западе и потерянным Поморьем, всяко лучше жесткого оккупационного режима, тем более что в виде одной из уступок фон Нейрат гарантировал Польше возможность начать формирование с января следующего года собственную армию из десяти дивизий.

Вроде договоренности были достигнуты, и фон Нейрат был готов подписать соглашение, как поляки, прочувствовав, что от задницы отлегло, выдвинули заведомо неприемлемое предложение — гарантировать старую восточную границу Польши. Нашли время, как раз к его визиту в Москву, дабы вбить одним махом клин между Германией и Советским Союзом. Пришлось заехать по пути в Варшаву…

— Я их сделал!

Теперь Андрей показал неприличный русский жест, согнув руку. С нескрываемым злорадством вспомнив, как вытянулись лица поляков, когда он раздраженно бросил, что теперь у них есть два выбора — или немедленно подписать договоренности, или Германия удовольствуется границами 1914 года, вернув СССР царское наследие.

Товарищ Сталин живо припомнит, как польские уланы поили своих лошадей из Днепра и маршировали по Киеву. Припомнит заодно и оккупацию ляхами Минска, и «чудо на Висле», и те многие тысячи пленных красноармейцев, что были умучены в польских концлагерях.

Как он и рассчитывал, лютая вековая русофобия панов оказалась гораздо слабее исторической неприязни к немцам, и вопрос о будущих восточных границах забыли сразу же.

— Мой фюрер! Русская граница!

Поезд грохотал по мосту через Буг, не очень широкую реку, даже узкую. И стоило миновать последнюю ферму, как Андрей увидел подтянутые и застывшие фигурки солдат в знакомых с детства зеленых фуражках с красными звездами…

Брюссель

— Вот и закончилась для меня еще одна война…

Майер задумчиво посмотрел в прозрачное, хорошо вымытое окно вагона на чистый перрон, по которому важно расхаживали бельгийские полицейские в черных шинелях. Будто не их победили в недавней войне, а они, а потому и хозяева. Однако вели себя бельгийцы предельно вежливо, и это было легко объяснимо. Время от времени бравые полицейские опасливо косились на угрюмых германских фельджандармов, что охраняли порядок вместе с ними.

— И началась новая… Все вернулось на круги своя.

Этими словами майор Майер как бы подвел черту под своим участием в успешной Английской кампании. Он начал эту войну командиром разведывательной роты и снова получил ее в свое распоряжение, совсем недолго покомандовав батальоном, временно замещая вакантную должность.

Такова судьба — назначили на его место офицера вермахта, потому что с командных и особенно со штабных должностей в бывших частях «ваффен СС» начали убирать тех, кто не имел должной военной подготовки и опыта. Но случались и исключения, а именно потому Майеру было особенно обидно — ведь он прошел три кампании от начала и до конца, получив за проявленную храбрость обе степени Железного креста и два «венка» в серебре. Но ему все же предпочли армейского подполковника, потому что тот оказался старше по чину.

Кому не обидно станет от такого решения!

«Лейб-штандарт Адольф Гитлер», как многие другие части и соединения вермахта, спешно выводили из Англии, оставляя в особо оговоренных портах только охранные части — оккупация на эту страну не распространялась после заключения перемирия с новым Британским правительством. Но солдат вместо заслуженного отдыха погрузили в Дюнкерке в вагоны и уже в дороге зачитали приказ.

Ливия так Ливия!

Новый край поневоле поманил немецких солдат, как в читанной еще до войны Майером тонкой брошюре, в которой красочно описывалась деятельность французского Иностранного легиона. Там прямо говорилось — «если хочешь бесплатно повидать мир, то записывайся легионером». Теперь и его самого ждет эта горячая страна, покрытая песками…

Москва

— За полвека ничего не изменилось, а может, и века прошли, — задумчиво пробормотал Андрей, припоминая увиденную из окна вагона российскую глубинку.

Путь от Бреста до Минска занял всю ночь, включая и то время, что ушло на торжественную встречу в столице Белоруссии, где Родионов познакомился с известным ему по роману Стаднюка командующим округом генералом Павловым, крепким сорокалетним мужиком с тщательно выбритой головой и резкими чертами лица, словно вырубленными топором.

Почти час ушел на различные славословия и торжественный обед, устроенный в честь прибытия рейхсканцлера Германии. Затем проводы, ничем не уступавшие варшавским, — но без заискивания, что ему понравилось. Местные коммунисты явно знали себе цену и плевать с колокольни хотели на любого правителя, если только он не скрывался за скромной должностью секретаря ЦК ВКП(б) с короткой, но грозной фамилией.