Товарищ фюрер

Рядом судорожно залаял МГ, выпуская очередь за очередью. Пулеметчик старался прижать пионеров, так немцы именовали саперов, не дать им закончить работу. Майер поморщился – патроны были на исходе, как у его парней, так и у солдат, что держали оборону левее.

Гауптштурмфюрер хотел было попросить их поделиться боеприпасами, но обер-лейтенант сам пришел просить у него патроны. Про мины к ротным минометам обе стороны даже не заикались – офицеры прекрасно слышали последние хлопки еще час назад. И чем воевать прикажете? Добрыми германскими клинками, что можно было закрепить на винтовках для последней штыковой атаки?!

– Доннерветтер! – пулеметчик, молоденький обер-шутце, печально улыбнулся офицеру и, присев, стал присоединять к надежному МГ-34 круглый барабан с патронами.

– Последний, гауптштурмфюрер, больше стрелять нечем!

Майер только смог выдавить из себя поощрительную улыбку – час назад, с той же интонацией, этот эсэсовец доложил, что сменил ствол, ибо другой полностью расстрелян и использованию не подлежит. Он тут же машинально проверил «вальтер» – две обоймы, 16 патронов, значит, для него еще не все потеряно.

К тому же, как он знал, у солдат есть «колотушки», а этими гранатами можно отбить одну атаку, и лишь после нее наступит конец. В ином исходе офицер не сомневался, хотя в душе теплилась отчаянная надежда на благоприятный исход.

Майер был молод и, как любой солдат в его возрасте, не верил, что сегодня его убьют. Ведь не может он погибнуть в двух шагах от победы, от наглядного триумфа, который неизбежно, в него офицер верил, настанет. Ведь Франция практически повержена, а судьба английской армии сейчас решается прямо на его глазах. Продержаться бы еще немного.

– Алярм!

– Воздух!!!

– Да сколько можно?!

– А где наше люфтваффе?!!

Солдатские крики, раздававшиеся повсюду, заглушили перестрелку. Майер привычно укрылся в окопчике и мысленно возблагодарил надежную стальную каску, прикрывавшую голову, и лишь затем бросил взгляд на небо, испещренное столбами дыма и пыли. И тут же увидел, как в голубых просветах летят хищные большие птицы, много, тройка за тройкой.

– И когда угомонятся эти островитяне! – рядом выругался пулеметчик, но Майер не мог оторвать взгляд от синевы. Самолеты притягивали и завораживали, в них было что-то неправильное, и офицер охнул.

Неправильное для британцев, а у немцев уже привычное. Изломанные крылья, стойки шасси в знакомых обтекателях, желтый кокон винта.

– Это же наши!

– «Штукас»!!!

Пикировщики резко клюнули носами и один за другим устремились к земле. Жуткий пронзительный вой сирен подбросил немцев в окопах, они радостно заорали. На той стороне канала разом вздыбились огромные султаны взрывов, в воздух полетели обломки и человеческие тела.

– Всем укрыться!!! – Майер сразу понял, что сейчас произойдет, когда увидел, что шестерка Ю-87 начала пикировать в их сторону. И хотя он не сомневался в мастерстве пилотов, но мало приятного оказаться под их ударом в случае промаха.

«Юнкерсы» стремительно приближались, душераздирающая сирена выворачивала наизнанку, а тело пробила дрожь. Мало приятного даже для своих, а «томми» во сто крат хуже – ведь на них с убийственной точностью падают бомбы.

Несколько мощных взрывов всколыхнули окопчик так, будто офицер плыл на утлой лодчонке. Вместе с землей и камнями, что застучали по каске, на Майера словно обрушили ведро воды. И он не выдержал – привстал, огляделся, а душа тут же задохнулась от нахлынувшего ликования.

По Каналу плыли доски, тела солдат, мусор, а кое-где на поверхности белели брюшки оглушенных рыб. Моста и понтона не было – «Штукас» точно сбросили бомбы.

Глава пятая «Те еще пирожки с котятами»

«Фельзеннест»

– Я думаю, господа, все ясно. Очная ставка не требуется! Уведите их, гауптман, и охраняйте хорошо. Эта сладкая парочка, – Андрей усмехнулся, вспомнив рекламу «Твикс», пусть и не такую частую в то его время, как про «Сникерс», – должна получить по заслугам.

Офицер немного покраснел от гордости – еще бы, и фюрера спас от пули, по крайней мере, принимал участие в этом, и крест с чином от него получил. Да еще поручкался – будет чем гордиться и что внукам рассказывать. Хотя война крайне неприятная штука – на ней трудно выжить, чтоб глубокую старость дома встретить.

Десантники выволокли адмирала и Остера, подхватив под руки, а заодно, уловив взгляд фюрера, аккуратно вытеснили из барака трех других офицеров абвера. Но пара парашютистов осталась, и с ними верзила Шмеллинг. На всякий случай, мало ли что…

Андрей обвел взглядом генералитет, продолжавший пребывать в состоянии остолбенения. В голове пруссаков не укладывалось, что глава военной разведки мог запросто стать предателем, а его офицер, прямо на их глазах, попытался убить верховного главнокомандующего.

– Гальдер, – произнес скрипучим голосом Андрей, – вы убедились, какие хорошие солдаты служат в парашютных войсках?

– Да, мой фюрер! – сухопарый генерал щелкнул каблуками сапог.