Товарищ фюрер

– Да, мой фюрер! Ночью была объявлена мобилизация военнообязанных и проведен экстренный сбор военизированной организации «Шаулю Саюнга», – Манштейн скосил глаза на бумагу, что лежала перед ним, и чуть ли не по слогам прочитал литовское название: – Объявлен приказ командующего армией генерала Виткаускаса – оказать сопротивление советским войскам всеми силами и средствами. Под утро части 5-й пехотной дивизии и 2-й танковой бригады большевиков из состава оккупационного корпуса, судя по всему, попытались атаковать литовцев и сорвать мобилизацию, идут бои. Главные силы Советов, сосредоточенные на границе, начали ее переход.

– И что будет? – новость ошарашила Андрея – что-то в истории уже пошло наперекосяк. Литовцы сейчас сопротивляться вздумали, когда раньше в соответствующую позу вставали покорно по первому же требованию из Кремля?! С чего бы это?

– У Советов трехкратный перевес в пехоте, абсолютный в танках. Думаю, дня два-три они продержатся, а потом будут раздавлены. Это если не произойдет ничего непредвиденного…

– А что произойти сможет? – удивление Андрея было искренним – еще бы, такая недоговоренность в словах немного пугала.

– В Эстонии и Латвии началась мобилизация, пока в скрытном виде. Объявлен сбор военизированных формирований, якобы для учений. Произведено развертывание, судя по имеющимся данным, с целью блокирования советских гарнизонов. Части на границе занимают укрепленные сооружения, минируются дороги.

– Ничего себе! – изумление нарастало.

С чего это прибалты с цепи сорвались, ведь во всех книгах прямо как заклинание твердилось, что они радостно приветствовали красноармейцев и с воодушевлением слились в братском экстазе с «великим и могучим».

– Это война, мой фюрер! – отчеканил Манштейн и твердым голосом добавил: – Я считаю, что наши восточные границы недопустимо слабы в создавшейся новой ситуации. Необходимо принять меры по усилению войск на территории генерал-губернаторства и Восточной Пруссии, дабы не стать следующим объектом для советского вторжения!

– Я не желаю войны с Советами, Манштейн! У нас пакт!

– Я не говорю о войне, мой фюрер! Но мало ли что! Необходимо принять меры, чтобы возможные инциденты не привели к осложнениям. Такой же позиции придерживается и штаб ОКХ – генерал Гальдер уже дважды звонил, настаивая на проведении неотложных мероприятий.

– Каких?

– Немедленно начать переброску тех резервных дивизий, которые пока не задействованы в кампании на западе и вряд ли будут привлечены к боевым действиям в будущем времени. Это следующие соединения…

Андрей отупело слушал сыплющиеся из губ генерала номера дивизий, которых набиралось в изрядном числе. Не меньше трех десятков в добавление к той дюжине, что оккупировала Польшу или обжила прусские форты. А потом пошли и некоторые эскадры люфтваффе, в основном истребительные, но тут требовалось получить согласие Геринга.

Манштейн явно перестраховывался, но вот как отнесется к таким мерам Сталин? Наличие сорока дивизий германской армии, за спиной которых может появиться еще столько же в самые ближайшие три-четыре недели, прошедших бои во Франции и победивших, – это если не напугает, то наверняка насторожит Кремль.

Но и не принять такие меры рискованно, но уже для него самого. Если Гальдер договорился с Манштейном, чего в принципе не могло быть, то как поступит эта «сладкая парочка», когда он не примет их предостережений?! А если генералы решат, что он предает интересы рейха? От неприятного холодка, мимолетно пробежавшего по спине, Андрею стало зябко, и он непроизвольно передернул плечами.

Но с другой стороны, не лучше ли довериться профессионалам, ибо обрушившиеся девятым валом дела настолько изматывали, что Родионов трижды проклял фюрерскую должность. Да он тут пахать, как папа Карло, не намерен! Пусть у этих немцев голова болит! А чуть не так пойдет, то можно им Риббентропа дать схавать и на него все ошибки свалить. Или Сталину скальп нерадивого рейхсминистра отдать? Нацист ведь законченный, повешен по приговору международного трибунала. А если того… Опередить немного по времени и раньше эту меру принять?

– Хорошо, Манштейн, делайте как сочтете нужным. Я не ущемляю вашей инициативы, лишь бы она вела к позитивному результату. И согласуйте все мероприятия с Герингом и Браухичем!

Лангр

Генерал Гудериан отдыхал, удобно расположившись на стуле. Из окна столовой для французских офицеров открывался прекрасный вид на живописные окрестности – так хорошо, природа в разгаре самого жаркого летнего месяца. Июнь – благословенная пора!

Однако любовался генерал природой недолго, война брала свое. Тревожил его растянувшийся левый фланг, где наступал 4-й танковый корпус.

Французы полностью осознали катастрофичность создавшегося для них положения, ведь целая танковая группа, семь германских дивизий, вышла в глубокий тыл оборонительной полосы неприступных фортов и дотов столь красочно разрекламированной «линии Мажино».