Товарищ Гитлер. Повесить Черчилля!

Но живут немцы почти припеваючи, несмотря на войну! В магазинах все есть, и отнюдь не по карточкам. В детские сады малышей запросто устроить можно, мест в достатке и забота о детишках не показная. С многодетных семей вообще никакой платы не берут. И по трущобам германские работяги не ютятся.

Впрочем, как из германского посольства постоянно сообщают, в Москве ситуация потихоньку начинает поворачиваться к лучшему, и, как недавно сказал «лучший друг физкультурников», «жить стало лучше, жить стало веселее». И в этом есть большая доля правды.

По крайней мере, политика интернационализма всяко лучше того оголтелого нацизма, что царит в Германии. Немцы словно с катушек съехали на своих расовых бреднях, выбить которые было просто немыслимо, особенно в еврейском вопросе. Хотя кое-какие меры Андрей принял, чуть затронув расовые, направленные против евреев, Нюрнбергские законы и переложив ответственность (мало приятного будет, если партайгеноссе дружно завопят, что, дескать, «царь-то не настоящий») в том на своего заместителя, толстого борова, наци № 2 — Германа Геринга. Сволочь порядочная, но энергия иной раз прямо ключом бьет.

— Надо со Сталиным договориться, война абсолютно не нужна, категорически — только в угоду «союзникам», что в прошлом столько гадостей наделали, — задумчиво пробормотал Андрей, устраиваясь поудобнее. Горячая вода баюкала, клонила в сон…

Па-де-Кале

— Вот оно каково, секретное оружие рейха, — пробормотал сквозь зубы лейтенант Готфрид Леске, видя, как в ночном небе, освещенном лунным светом, словно серебряный дождь пошел. Нет, скорее тропический ливень сплошной стеной, настолько все сверкало кругом.

Вот уже две недели люфтваффе вели ожесточенную борьбу в небе Британии. Страшная схватка оставила немало зазубрин на сердце летчика, а горечь потерь не смог заглушить даже вожделенный офицерский чин, к которому его представили еще за июньские бои во Франции.

Вездесущие английские истребители «Спитфайр» и «Харрикейн» жалили очень больно — каждый день сбивали кого-нибудь из неуклюжих «хейнкелей». Потери в воздухе просто огромные — состав бомбардировочной группы был сокращен чуть ли не вдвое.

— Теперь вы свое получите!

Глухая угроза, похожая на рычание голодного пса, у которого потянули из пасти заветную косточку, сама по себе несколько успокоила нервничающего пилота.

Эти чертовы радары позволяли англичанам атаковать немецкие самолеты даже в ночном небе. И пусть потери при лунном свете были на порядок меньше, чем при солнечном, но все равно мало приятного. Мысль о том, что и тебя могут сбить, и ты будешь падать в горящем самолете на землю, заостренным колом вбивалась в мозги каждого летчика.

Однако несколько часов тому назад на аэродроме раскурочили многочисленные ящики, находящиеся под надежной охраной, что не могло не вызвать самый жгучий интерес и больше недели словно магнитом притягивало внимание всех экипажей.

Они породили массу слухов — даже ходили разговоры, что в ящиках находится новейшее навигационное оборудование или новые бомбы.

Сам Леске только посмеивался, слушая досужие беседы. Во-первых, никто не станет хранить дорогостоящие приборы в штабелях, да и специалисты должны были бы немедленно начать его установку на самолеты. Но таковых в авиагруппе не появилось.

Во-вторых, бомбы, фугасные или зажигательные, слишком маленькие, а потому несерьезные — Готфрид видел, что ящик спокойно, без натуги, переносила пара солдат из аэродромной обслуги, а потому сам мучился, гадая, что в добротном деревянном чреве такое загадочное хорошо спрятано.

И велико было разочарование всех, когда в вечерних сумерках принялись доставать из ящиков пакеты тончайших полосок из алюминиевой фольги. Однако растерянность мгновенно улетучилась, когда экипажам объяснили, для чего предназначены эти блестящие, почти невесомые штуки…

— Сегодня решится все, и мы должны победить!

Леске медленно ворочал штурвалом, бросив мимолетный взгляд на море. Далеко внизу, на освещенных луной дорожках, медленно ползли вперед огромные скопища черных пятнышек, живо напомнивших собою пилоту виденных в лесу муравьев. Многочисленных, упорных!

Именно так, страшным в своей неотвратимости валом, безжалостным катком надвигался на берега Туманного Альбиона флот вторжения. Операция «Зеелеве» началась, и теперь от упорства и бесстрашия немцев зависит исход величайшей в истории битвы.

Кале

Командующий 2-м воздушным флотом генерал-полковник Альбрехт Кессельринг, задрав голову, пристально вглядывался в ночное небо, разрываемое гулом сотен моторов идущих волнами самолетов.

— Планера пошли, майн герр!

— Я слышу, Шпандель, да и вижу их, — отозвался генерал на возглас своего начальника штаба.

Действительно, он хорошо разглядел в ночном небе угловатые «Хейнкели-111», что тащили за собою на длинных тросах небольшие планеры. Для их буксировки было решено использовать фронтовые бомбардировщики, ибо транспортных самолетов «Юнкерс-52» катастрофически не хватало.