Товарищ Гитлер. Повесить Черчилля!

А вскоре их встретит сам фюрер, и для него лично начнется мирная жизнь. Он будет просыпаться, когда хочет, пить кофе, читать в кресле газету и не втягивать в голову плечи, страшась разрыва снаряда…

— Бог ты мой!

Макс с ужасом взирал вниз — море превратилось в клокочущий огненный смерч. В языках пламени горящих судов и выстрелов был хорошо виден царящий внизу кошмар. Самолет дрожал и поднимался все выше в небо, как бы желая побыстрее покинуть развернувшийся апокалипсис.

Крепкая ладонь сжала его колено, и Макс сразу наклонился — глаза генерала смотрели требовательно, по лицу стекали капельки пота.

— Что там?! Английский флот вошел в пролив?

Макс только кивнул на еле слышный шепот генерала. А что ему было говорить, если и так понятно, почему с нескрываемым ужасом на лицах все легкораненые смотрят в иллюминаторы.

— Это ничего, чемпион. Это не страшно…

Генерал растянул в улыбке белые тонкие губы, и от этого оскала, заметив его краем глаза, боксер еще больше ужаснулся, слушая хриплое дыхание и прижав свое ухо к лицу командира.

— Небо за нами, Шмеллинг… Им с утра покажут…

«Фельзеннест»

— Мой фюрер! Мы понесли большие потери!

Голос Манштейна звучал ровно и спокойно, без малейших эмоций — так может говорить только истовый военный профессионал.

— Потоплено и сильно повреждено свыше трехсот плавающих средств, примерно столько же мы потеряли за все дни операции от ударов морских и воздушных сил противника. Погибло или утонуло до десяти тысяч наших моряков/солдат и офицеров. Основная масса потерь пришлась на 21-ю пехотную и 1-ю танковую дивизии.

— Что с генералом Гудерианом?

Андрей первым делом спросил о наболевшем за эту бесконечно долгую ночь и тянущееся с рассветом утро.

За это время штабу ОКВ удалось воссоздать более-менее реальную картину произошедшего побоища. Но в данный момент Родионова беспокоила судьба «Шнелле-Хайнца» — ведь потеря «отца панцерваффе» стала бы для его планов серьезным ударом.

— Он уже в Фолкстоуне, приводит в порядок части 1-й танковой дивизии. Генерал-оберст не пострадал, хотя ему пришлось искупаться!

Усмешка еле видимая, но все же пробежала по губам генерала Манштейна, хоть мгновенно, — Андрей знал, что тот не совсем хорошо относится к новоявленному любимцу фюрера.

«Ревнует, что ли? Прямо как бабы, а еще с лампасами!»

— Что с кораблями охраны?

— Потери крайне серьезные. — Манштейн поднял красные воспаленные глаза. — Из крупных кораблей эскадры уцелели крейсеры «Адмирал Хиппер» и «Нюрнберг», «Эмден» потоплен. Артиллерией линкоров потоплены или серьезно повреждены все наши броненосцы, за исключением «Тора». Кригсмарине потеряли девять эсминцев и миноносцев, три десятка катеров, включая семь торпедных. И две подводные лодки, одна из которых погибла в результате внутренней аварии.

— А что с соединением Соммервилла?

— Крейсер «Норфолк» потоплен торпедами, а линкор «Рипалс» укрылся в Портсмуте, потеряв ход от двух торпедных попаданий. По крайней мере, его вели в базу на буксире. Линкор «Худ» ушел из пролива перед рассветом вместе с хамберовским отрядом, из состава которого подорвался на наших минах и затонул легкий крейсер «Белфаст». Кроме того, противник потерял старый крейсер типа «С», потопленный броненосцем «Тор», шесть эскадренных миноносцев и около десятка мелких судов. Данные еще поступают и уточняются.

— В общем, как я понял, нам крепко поддали, Манштейн. Бог мой — полтысячи лоханок мы потеряли, и если завтра будет еще одна такая ночь, а потом и день, то мы будем вынуждены свернуть морские перевозки, ибо у нас не останется плавсредств…

— Мой фюрер! Все не так плохо. Уже закончена сборка трех десятков паромов «Зибель» и начата проводка семи танково-десантных барж, которые заменят примерно четверть от потерянного тоннажа. Практику ночных конвоев нужно отменить и вести их только днем.

— Это целесообразно?

— Да, мой фюрер! На южное побережье Англии уже переброшены не только истребители, но и четыре группы «штукас», что позволит им совершать в день до шести вылетов. Этого достаточно для отражения любой угрозы хамберовской флотилии и со стороны Ирландского моря. Фельдмаршал Геринг заверил, что теперь английские эскадры не смогут зайти в Канал днем, ибо наша авиация господствует на всем протяжении Ла-Манша. А гипотетические потери от дневных налетов английских бомбардировщиков будут на порядок меньше случившихся сегодня ночью.

— Хорошо, Манштейн. — Андрей дернул подбородком и задумался, потом медленно заговорил: — Передайте фельдмаршалу, чтобы люфтваффе не сильно резвились и перестали топить англичан. Нужно их только повредить хорошо, хода лишить и стреножить таким образом, пусть остаются в базах на ремонте.

— Я понял вас, мой фюрер. — По губам Манштейна промелькнуло подобие улыбки. — Я уже позвонил начальнику штаба люфтваффе с этой просьбой. Английские корабли со временем можно будет отремонтировать и использовать в войне против американцев.

— Манштейн, вы стали читать мои мысли, а это меня пугает!

— Нет, мой фюрер, просто я привык хорошо выполнять свои служебные обязанности…

Лондон