Товарищ Кощей (СИ)

- Пойдём посидим...

Следующая неделя прошла в обычном ритме, а потом их в очередной раз вызвали в Москву. Всех троих. И даже самолёт прислали, хотя лететь тут было всего каких-то полчаса. Но, похоже, решили проявить уважение. Правда, князю такие тонкости были... Как подозревал Гусев, возникни нужда -- Кощей и пешком за то же время добрался бы. А то и быстрее.

На аэродроме их ожидала машина из кремлёвского гаража, а не обычная "эмка". Не та, конечно, на которой их однажды возили к Нему на дачу, попроще, но всё равно. Правда, поехали в Управление, а не... Но тут ничего нельзя было сказать: мало ли какие... причины. И Командир, судя по ощущениям капитана, считал так же. Во всяком случае, Иван Петрович был совершенно спокоен. По-хорошему спокоен, а не как перед Последним и Решительным.

В кабинет вошли втроём, но как-то так получилось, что впереди -- князь, а они с Командиром -- по бокам и чуть сзади, вроде сопровождения. Нарком встречал их стоя и сразу пошёл навстречу, так, что сошлись они -- Кощей с Лаврентий Палычем -- примерно посреди кабинета. И заговорил Народный Комиссар первым. И после взаимных приветствий присесть предложил...

От такого приёма Гусев несколько подрастерялся и потому пропустил начало речи хозяина кабинета, а когда спохватился, тот уже перешёл к результатам:

- ...привело к значительному и резкому падению морального состояния личного состава подразделений, принимающих участие в наступлении на Клин и Рогачёв, и отразились также на войсках, наступающих на Тулу и Каширу, то есть с юга, - на всякий случай (явно по привычке!) пояснил Нарком. - Войска южной группировки в некоторых местах даже немного отошли, занимая более выгодные для обороны позиции.

Нарком помолчал, дав князю с сопровождающими время осознать всю важность изложенного. Вот только Кощею, как подозревал Сергей, это было по барабану, Командир явно узнал новость как бы не раньше самого Наркома, и оказалось, что осознавать должен один только капитан Гусев? Так, что ли?

На всякий случай решив, что именно так, упомянутый капитан Гусев сделал восторженно-уважительное лицо и всем своим видом изобразил готовность слушать дальше. И тут же понял, что как раз его реакция волнует Лаврентий Палыча меньше всего, а вот князь...

Явно не дождавшись от Кощея... чего там Нарком хотел дождаться, он продолжил:

- В связи с этим принято решение представить ва... тебя, товарищ полковник, и тебя, товарищ капитан, к высоким правительственным наградам...

Подождав, пока Колычев с Гусевым освоятся с этой новостью, Нарком обратился к Кощею:

- Кощей, князь ночной, мы понимаем что невместно ("Интересно, - поинтересовался Гусевский внутренний голос, - кто ему это слово подсказал?") тебе принимать от нас награды, кои ("Во! Ещё одно!") за службу даются, и потому наш... - тут Берия запнулся, но быстро с собой справился, - Великий Князь, - выговорив это, Нарком перевёл дух и гордо посмотрел на Колычева с Гусевым, - поручил мне спросить тебя: а примешь ли ты дар, от чистого сердца сделанный?

Минуту. Целую минуту Кощей молчал с непроницаемым лицом и наглухо закрытыми чувствами и только потом медленно склонил голову:

- Дар такой честью мне великою будет.

Нарком, конечно, сдержал вздох облегчения, но куда ему в умении маскировать чувства до князя? Правильно: расти и расти. Так что Сергей всё прекрасно понял, а заодно -- что будет ещё что-то. Но вот что именно...

Долго ждать не пришлось, поскольку и жизненного опыта, и твёрдости духа Лаврентию Павловичу было не занимать -- иначе не стал бы Наркомом, да ещё в таком Наркомате:

- Князь, товарищи командиры, мне неприятно говорить об этом, однако мы не сможем провести церемонию вашего, товарищи командиры, награждения, а также вручения даров, так, как это полагается. То есть торжественно, с привлечением гостей и представителей газет и радио...

- Жрецы, - хмыкнул Кощей, воспользовавшись паузой.

- Жрецы, - согласился хозяин кабинета, подавив вздох. - И не только наши.

- Это как?!

Пришлось товарищу Народному Комиссару менять план беседы, который у него наверняка был, и вводить гостей в курс дела. Точнее, князя, поскольку полковник Колычев, судя по веявшему от него безразличию, явно узнал новости раньше, а некий капитан Гусев вообще непонятно что тут делает. Его место, вон, с той стороны дверь подпирать.

Впрочем, оный капитан Гусев если и обиделся на такое к себе отношение, то совсем чуть-чуть, ибо понимал, что кто он, а кто в сравнении с ним остальные присутствовавшие в кабинете. Так что задвинув неприятное чувство куда подальше, бравый капитан навострил уши, слушая об итогах своей и князя прогулки по вражьим тылам. А итоги (частные, не общие) впечатляли. И Наркома, судя по всему, тоже, потому что несмотря на явно имеющиеся вопросы, он эти итоги, что называется, выпалил на одном дыхании и только потом вопросительно уставился на Кощея.