Товарищ Кощей

Семнадцатого мая, на шестой день наступления советских войск, 1-я танковая армия фон Клейста нанесла удар под основание Барвенковского выступа, прорвав оборону 9-й армии и отрезая наступающую на Харьков группировку от основных сил.

Командир, где-то носившийся целый день, вернулся почти перед самым заходом солнца, хмурый и злой, и, подойдя к сидящим на завалинке Кощею с Гусевым (Сергей, понятное дело, вскочил), принялся охлопывать себя в поисках портсигара. Нашёл, достал, открыл и, обнаружив там вместо папирос несколько леденцов, завёрнутых в кусочки вощёной бумаги, вспомнил, что уже не курит. Чертыхнувшись, убрал портсигар обратно в карман галифе и опустился на завалинку рядом с князем.

Минут пять все молчали, потом Кощей тихо спросил:

- Случилось чего, вой из рода Колычевых?

Полковник некоторое время о чём-то думал, но потом все же ответил:

- Как ты говоришь, княже, опять воеводы обгадились...

Около минуты Кощей с Гусевым переваривали услышанное, потом Сергей осторожно поинтересовался:

- Котёл?

- Похоже на то, - буркнул Колычев и пояснил: - Москва предлагает остановить наступление и отвести людей. Но эти... - он замолчал, явно стараясь удержать просившиеся на язык слова.

Опять помолчали, потом Сергей предложил:

- Тащ полковник, у Кощея ведь полномочия, может, он их... того?

- Не выйдет, - хмыкнул Иван Петрович. - Там Хрущ воду мутит. А он -- член Военного совета фронта. Твоих полномочий, княже, - Колычев повернулся к Кощею, - не хватит.

- Так, тащ полковник, - не унимался Гусев, - а если Хрущ этот вдруг возьмёт и начнёт правду говорить?

Командир, опять полезший зачем-то в карман галифе, замер, забыв вытащить руку и не мигая уставившись перед собой, а потом повернулся к Кощею:

- Княже, ты понимаешь, что первым, на кого подумают, будешь ты?..

Утром восемнадцатого мая старший майор государственной безопасности Колычев был срочно вызван в штаб Южного фронта, а уже в полдень пришёл приказ прекратить наступление и отводить войска из Барвенковского выступа. Увы, быстро развернуть три армии и одну армейскую группу непросто даже в мирное время, а уж сейчас... Нужно было выиграть время. Очень нужно. А для этого -- остановить продвижение танковой армады фон Клейста. Ну или хотя бы замедлить...

Как и с прошлой батареей, начали с огневых. С той разницей, что тогда это было вынужденно, а в этот раз, поразмыслив, решили, как говорит Командир, не изобретать велосипед. Благо, все видели в темноте -- в этот раз Колычев не стал оставлять при себе никого из оперативников, отправив всех пятерых. И что интересно, Кощей не возражал. Совсем. Но зато вытребовал себе кучу косточек, раз уж ни слоников, ни даже шариков под рукой не оказалось.

С наступлением темноты князь перевёл группу через фронт (гитлеровских войск на флангах клина было немного, но они были! В отличие от того, с чем Гусев сталкивался в Белоруссии и под Москвой). Примерно в полночь они добежали (Сергей, как обычно, впереди, Кощей замыкает) до дороги, по которой, как успела выяснить воздушная разведка, днём идёт плотный поток войск и грузов. Там пришлось задержаться: Кощей то ли говорил с духами, то ли слушал землю. Потом они повернули влево и, пройдя по дороге примерно двести метров, нашли хорошее место для установки косточки. Подождали, пока князь её сделает и установит, и только после этого двинулись на северо-запад.

Бежали ещё около двух часов, пока наконец не упёрлись в не очень высокий холм, склон которого разрезала узкая расщелина, переходящая в овраг. Там напарник опять с кем-то общался, недолго, после чего объявил, что ночевать лучше здесь. А уже днём, осторожно взобравшись на вершину, Сергей разглядел вдали дорогу, мостик и, неподалёку от мостика, батарею чего-то длинноствольного. Ту самую, которой они сейчас и занимались.

В общем, дело было знакомое. Разница состояла лишь в том, что брать транспорт не стали -- до выхода к своим ещё далеко, а тот же грузовик в степи спрятать сложно.

Закончив ("Скорее, покончив") с батареей, перешли к мостику. Здесь пришлось немного повозиться, потому что явно наученные горьким опытом гансы выставили охранение, свободные смены которого ночевали рядом с мостом в двух больших палатках. Понятное дело, что мимо такого "подарка" никто проходить не захотел. Даже Пучков, которому буквально на днях сменили позывной с Найдёныша на Гека.

(Виной всему стал старый журнал, в котором был напечатан рассказ советского писателя Аркадия Гайдара, случайно попавший в руки Гусева ещё тринадцатого мая. Сергей прочитал его сам, а потом подумал и предложил напарнику. Князя прочитанное ввергло в задумчивость. Ненадолго. На пару часов. После чего Кощей вдруг заявил, что "меньшой" на Пучкова похож. А на замечание Гусева, что Найдёныш петь не умеет, возразил: "Зато растяпа".

Крыть было нечем, и Сергей, немного подумав, предложил присвоить сержанту госбезопасности Алексею Пучкову официальный позывной "Гек". О чём тем же вечером и сообщили Командиру...)