А в свободное время были порт, море, узкие улочки Ичери-Шехер (жили Куниковы в самом сердце старого Баку, рядом с Девичьей башней), дворец Ширваншахов с его прохладными таинственными переходами, книги (читал беспорядочно и запойно). И конечно же эта потрясающе интересная новая жизнь, молодая и кипучая, которой он принадлежал всей душой и в которой чувствовал себя как рыба в воде.
Весной 1924 года Л. М. Куникову предложили восстанавливать макеевские домны и мартены. Цезарь поехал с отцом. Мастеровой человек, 15-летний юноша-мальчик, общительный и смешливый. Таким он приехал в Макеевку.
Знаменитый металлургический завод «Унион» строился «Генеральным обществом чугуноплавильных, железоделательных и сталелитейных заводов России». Вывеска беззастенчиво обманывала: общество контролировалось французским капиталом.
Завод был неплох. Он включал в себя доменный, мартеновский и прокатный цехи. В сущности, это и не завод был, а металлургический комбинат, настоящий гигант по тем временам.
В 1917 году завод был национализирован. Пайщикам оставалось исходить злостью и субсидировать интервенцию, что они и делали столь щедро, что по окончании их деятельности выплавка чугуна на юге страны составляла 0,5 процента (!) довоенной, выплавка стали —1,7, производство проката —1,8 процента. Невозможно привести более красноречивые цифры для характеристики послевоенной разрухи.
Л. М. Куников взял с собой сына на обход завода. Лев Моисеевич был сдержан и невозмутим, как обычно, насвистывал мелодию из «Баядеры», но его щегольская тросточка тревожно простукивала металлические конструкции.
Вышли на заводский двор. На ботинки налипала глина. Мокрые тучи ползли над головой, было пасмурно, почти темно, несмотря на ранний час. В непогоду темные, мрачные сооружения — домны, кауперы, корпуса цехов — поражали исполинским величием. Фигура отца терялась на фоне этих мертвых, полуразрушенных гигантов. Но ни растерянность, ни горечь не отразились на его лице. Этот человек знал цену стойкости и самообладанию и умел привить сыну вкус к этим качествам мужского характера.
Месяца не прошло, как Цезарь уже знал заводские сооружения снаружи и изнутри. Он взбирался на домны и лазал в их остывшее чрево, осматривал своды мартенов, воздуховоды кауперов, газогенераторы. Это была в высшей степени предметная учеба, наглядность ее неоценима. Почти год проработал он на комбинате, получившем наименование «Юго-сталь», сперва учеником лаборанта, затем лаборантом, варился во всех молодежных щелоках, был душой и заводилой многих дел.
Весной 1925 года Цезарь стал комсомольцем.
Это был период величайшей предметности в комсомольской работе. Время не жаловало краснобаев. Проявить инициативу, указать цель, повести за собой, первым вгрызаясь в работу, — вот необходимые качества комсомольского работника.
Летом 1925 года на собственном чугуне и собственной стали макеевский комбинат «Югосталь» дал стране первый прокат.
В конце 1925 года семья Куликовых собралась в Москве. Л. М. Куников стал одним из ведущих специалистов Государственного института по проектированию металлургических заводов, а Цезарь поступил слесарем на фабрику канцелярских принадлежностей «Союз».
По самой своей природе он был рационализатором. Новаторство для него — форма самовыражения, как стихотворчество для поэта. На своем рабочем месте он был подлинным хозяином. А другие? Вот если бы так всем коллективом!
Но коллектив не просто сумма людей, коллектив надо сплотить и зажечь общим стремлением…
Видимо, за семнадцатилетним пареньком признавалось это умение, и комсомольцы фабрики «Союз» избрали его своим вожаком.
Комсомольская организация фабрики насчитывала 18 человек, но было много беспартийной молодежи, которую комсомольцы опекали тепло и заботливо, так что Цезарю хлопот хватало. А он еще был председателем производственной комиссии фабрики — в описываемое время очень ответственный участок работы. К тому же в райкоме ВЛКСМ Красной Пресни он являлся председателем агитационной комиссии, а спустя год стал заместителем заведующего агитпропотделом — без отрыва от производства.
Письмо:
«Москва, 5 февраля 1928 года.
Дорогие Леночка и Володя!
Сейчас охвачен гриппом с Т° 38–39, на улице минус 23°, разница между мной и улицей — сами видите, отчасти я этим горжусь. Я сделал 12 докладов об итогах XV партсъезда, готовлюсь к XVI, собираю материалы к итогам VIII съезда ВЛКСМ, готовлю тезисы к очередным задачам в связи с VIII съездом профсоюзов и в результате — грипп! Несправедливо»[3].