Товарищ МАСК

Но увы. Ничего мы не успели сделать. Сообщение пришло поздно вечером. Сатоми, как всегда, была рядом, держа в руках распечатку из свежего отчёта.

"Илон, ты должен это прочесть. От Попечительского совета Германии поступил прямой ответ.

Она протянула мне документ, но её взгляд уже говорил о сути: новость плохая. Я молча взял распечатку и сел за стол. Чтение первых же строк подтвердило мои опасения.

"Мы высоко ценим интерес иностранных инвесторов, включая вашу компанию, к развитию инфраструктуры Восточной Германии. Однако с учётом текущей ситуации и имеющихся у нас ресурсов, мы вынуждены приостановить обсуждение всех сделок с иностранным участием. В приоритете – национальные интересы и внутреннее восстановление региона..."

"Национальные интересы, ха, - пробормотал безсознательно. - Это звучит как красивая форма "убирайтесь".

Дальше становилось только хуже.

"Доступ к активам, включая VEB Carl Zeiss Jena и VEB Kombinat Robotron, будет рассматриваться только после того, как мы завершим основные этапы приватизации силами местных компаний. В будущем мы готовы рассмотреть возможность вашего участия, если останутся соответствующие ресурсы и активы..."

Я остановился и положил бумагу на стол.

"Иными словами, подождите, пока мы оставим вам крошки со стола. Замечательно!"

Сатоми заняла место напротив и внимательно посмотрела на меня.

"Что будем делать?"

Сухари блин сушить! Считай всё пошло прахом. Тут мне лично нужно думать, что такого учудить, чтобы плохо стало не только мне. Но сначала создадим видимость кипучей деятельности. Для команды, естественно. Легально в этой истории сделать больше ничего нельзя. Так что вызвал на совещание нескольких ключевых сотрудников, включая Дэвида Холмса и Эндрю Миллера. Через полчаса мы все сидели в конференц-зале.

"Итак, Германия нас посылает, - начал, можно сказать, историческое совещание с таких слов, кто бы что не говорил вам в последствии. - Официальная причина: внутренние приоритеты. Неофициальная? Они нас боятся или просто не хотят отдавать свои активы иностранцам".

Эндрю, как всегда спокойный, первым высказался:

"Это ожидалось. Они переживают кризис идентичности после объединения. Любая иностранная экспансия воспринимается в штыки".

О как, он даже оправление их поведению придумал, научное.

"Хорошо, - сказал я. - Но что с этим делать? Ждать, пока они нас "пригласят"? Это может занять годы, а активы уже уйдут их концернам".

Дэвид предложил:

"Есть вариант начать с чего-то меньшего. Возможно, сосредоточиться на создании совместных предприятий или попытаться купить смежные активы в других странах Восточной Европы, чтобы показать свою готовность сотрудничать".

Другими словами, те же крошки со стола, только в профиль. Сатоми подала голос:

"Илон, это выглядит, как откат назад. Но у нас есть козырь: Second National Bank. Если мы сможем задействовать его контакты, то, возможно, найдём обходные пути. Например, через частные сделки, а не официальные тендеры".

Угу, прямо кого-то случайного пустят на самое вкусное, но кивнул.

"Хорошо. Пусть PR-отдел готовит новую стратегию. Мы покажем себя как партнёров, а не захватчиков. А пока... - я сделал паузу, глядя на всех. - Возможно, стоит подумать, как переориентироваться на другие регионы. Германия не единственная страна с интересными активами".

Да, иногда нужно сделать вид что отступаю. Вс ё равно ведь кому-нибудь да расскажут. Так вот, у меня есть алиби.

Позже вечером, уже в своём кабинете, думал над сложившейся ситуацией. Немцы, похоже, действительно видели в нас угрозу. Может быть, это из-за американской политики давления, а может, из-за личных амбиций их элиты. В любом случае, было ясно: дороги в Германию сейчас нет. Но это не значит, что мы сдаёмся. И перестал думать над ситуацией, вместо этого повернулся к окну, наблюдая, как огни ночного Торонто освещают улицы.

"Новые вызовы, новые пути. Если нельзя зайти через дверь, мы найдём окно, а если и окно закроют – построим свою стену".

Да мысль была интересная.

На следующий день работа закипела с новой силой.

"Сатоми, договорись-ка ты мне о встрече с вот этим человеком…"

В Москве меня ждали. Двое мужчин с табличкой над головой.

"Илон Маск?" - спросил он на чистейшем английском, американском, естественно, классическом варианте, возможно, даже лучше, да что там, точно лучше, чем у меня, первый из них, когда подошёл к ним.

Нет, совершенно их не знал, просто на табличке у них было написано: "Мистер Маск". Ну, как бы намекает.

"Да", - подтвердил ему.

"Идёмте к нам в машину. Мы доставим вас на место. Борис Николаевич ждёт вас".

Конец книги.