Товарищ милиция. Очерки о пермской милиции

Об исчезновении депутата райсовета Смородинцева стало известно секретарю райкома партии, и он позвонил в обком партии, а оттуда последовал звонок начальнику УВД области.

Инспекторы уголовного розыска старший лейтенант Лядов и лейтенант Мушников только что вернулись с задания, как их вызвали к начальнику уголовного розыска полковнику Вагину, вручили командировки.

— Почему такая срочность, товарищ полковник?

— Вы спрашиваете, старший лейтенант, как будто первый год в уголовном розыске. Приедете на место — лучше поймете, почему. А пока вылетайте с заданием найти человека.

— Ясно, товарищ полковник.

— Тогда ни пуха ни пера.

Свой рабочий день управляющий обычно начинал с «домашней бригады» — с Табор, потом ехал в Осиновку, Сосновку и Дикую Гарь. В то утро, которое для Смородинцева стало последним, он почему-то нарушил свой обычай и начал с конца — с Дикой Гари.

— От нас Виктор Иванович уехал в двенадцатом, — сказал бригадир Кашин. — Дал добрый совет, пожурил малость — грех у меня тут случился накануне — и уехал в Сосновку. Я его не спросил, правда, куда, но повернул он в Сосновку, это точно.

Выслушивая объяснения тех, кто видел Смородинцева в последний раз, работники милиции все больше склонялись к тому, что Виктор Иванович исчез в пути.

На совхозном «газике» они вместе с парторгом побывали во всех бригадах отделения, переговорили с людьми и «капитально» решили начать с Дикой Гари.

— Может, вы вспомните, Владимир Иванович, всех, кто мог бы его видеть в то утро из вашей бригады, или кого других? К примеру, почтальон, доярка, шофер, тракторист? — перечислял Лядов бригадиру Кашину возможные случаи.

— Кто к примеру, говорите? — И бригадир на какое-то время задумался, перебирая что-то в памяти. — А вот давайте Ивана спросим, он у нас хлеб в Таборы возит. Уж он-то наверняка в то утро с управляющим встречался. — Бригадир высунул лысеющую голову в открытое окно и уже там, на улице, крикнул:

— Иван, а ну иди-ка сюда!

Под окном конторы стоял грузовик. Шофер, которого звали Иваном, не торопясь, разогнулся, положил инструмент, вытер руки о мешковину и так же, не торопясь, направился к конторе.

Пока он шел, поднимался по скрипучим ступенькам крыльца, Лядов спросил бригадира:

— Давно он в совхозе?

— Вообще-то здешний, но…

— Что?

— Сам перерыв устроил.

— Сидел?

— Три года «отслужил».

Лядов еще хотел задать бригадиру один-два вопроса, но открылась дверь и вошел шофер.

— Зачем звал, Владимир Иванович?

— С тобой, Иван Петрович, вот товарищ из области поговорить хочет. Присядь.

— Инспектор уголовного розыска, — представился Лядов.

При этих словах шофер несколько растерялся.

— Вы не встречались, случайно, позавчера со Смородинцевым?

— Как же, встречался, — шофер с облегчением вздохнул.

— Где?

— На дороге. После первого рейса я возвращался в Гарь. Смородинцев ехал от нас.

— Вы о чем-то говорили?

— Ни о чем. Разминулись, не останавливаясь.

— Где?

— По дороге из Гари в Сосновку.

— Точнее?

Шофер немного подумал и ответил:

— Не доезжая «девятки», если ехать от нас.

— Что это за «девятка»?

— Буровая нефтяников, ее здесь все в округе знают.

— Больше вы его в тот день не видели?

— Нет.

— Еще кого-либо встречали по дороге на этом участке?

И шофер Попов рассказал, что примерно напротив той же самой «девятки» он видел двух парней, очевидно нефтяников, которые сидели на обочине дороги.

— Может, и пастухи из Сосновки, их скот в этих местах пасется. Не рассматривал особо-то.

В течение дня ему попадались пешеходы, люди, которые ехали на мотоциклах, лошадях, знакомые и незнакомые. Один из мотоциклистов примерно в это же время вез в коляске женщину и двоих детишек.

— Мотоциклиста, что проехал с женщиной и детишками, раньше не встречали?

— Нет.

— А запомнили?

— Вроде бы черный, как цыган.

— А эти двое на обочине?

— Не разглядывал, некогда, вроде не старики, а молодые, скорее мальчишки или молодые парни, не очень рослые и чуть ли не из Татарии, хотя точно не утверждаю.

Вечером, как условились, все собрались в Дикой Гари.

Версий могло быть несколько: убили, погиб сам по неосторожности, уехал куда глаза глядят — может же прийти такая блажь в голову. В любом случае надо искать. Нужны были люди, и много.

— Люди будут, — сказал парторг, — хотя вы понимаете, какое это время — уборка.

Было принято решение создать несколько поисковых групп, территорию поделить на квадраты и обыскать весь лесной массив вдоль дороги от Дикой Гари до Сосновки, особенно в районе «девятки». Почти каждый таил надежду не просто найти, а успеть оказать помощь попавшему в беду.

Заканчивались третьи сутки. Надежды меркли, однако никто первым не хотел высказать предположение, что Смородинцева уже нет в живых, хотя эта мысль все настойчивее и назойливее сверлила мозг каждого. Только одна Лена ждала Виктора, ей казалось, что он вот-вот придет: взревет у ворот его мотоцикл, затем, чихнув два-три раза, смолкнет, стукнет щеколда, и в открытую калитку шагнет он, Виктор, увидит жену, дочку Ириночку и сам расскажет, где он был, что с ним случилось…

Лядов с двумя помощниками из Дикой Гари решил до полного рассвета изучить берега Холодной речки.