Товарищ сержант

Минут через пятнадцать — двадцать там, где, по нашим расчетам, был тыльный выход из ложбины, загремели выстрелы матвеевской тридцатьчетверки. И тотчас грохнул большой силы взрыв, метнулось пламя, осветившее дальние хаты села. Экипаж Матвеева начал бой, и Елкин по-снайперски ударил по фашистам. Ну а дальше следить за действиями этого танка я уже не мог. Из леса, что был от нас метрах в трехстах, открыли огонь противотанковые пушки. Они били по машине Матвеева, мы ударили по ним. Завязалась артиллерийская дуэль.

— Дави! — хрипло крикнул мне лейтенант Погорелов.

По рытвинам и ямам с мокрым снегом погнал я танк на батарею. Ослепило пламя близкого орудийного выстрела, метнулись тени бегущих солдат, заскрежетало под гусеницами железо. Я двинул танк по опушке, давя орудия, и едва не столкнулся с машиной Шалгина, который тоже ворвался на огневые позиции фашистской батареи.

— К ложбине! — скомандовал Погорелов.

Мы ринулись туда, ориентируясь по пламени подожженных Елкиным танков. Тридцатьчетверку младшего лейтенанта Матвеева мы не видели, но, как потом выяснилось, вовремя пришли товарищам на подмогу. Их атаковали три или четыре вражеские машины. Две из них были нами подбиты, и вскоре над полем боя воцарилась тишина. Только в ложбине и на опушке рощи, где стояла раздавленная фашистская батарея, что-то сильно горело, рвались боеприпасы.

Скоро подошли к нам машины старшего лейтенанта Виктора Бенке и лейтенанта Ивана Лысякова. Командир батальона капитан Кульбякин послал их нам в подкрепление, и, пока мы давили батарею и отражали танковую контратаку, Бенке и Лысяков обошли рощу, проутюжили колонну вражеских автомашин с горючим и боеприпасами, разогнали пехоту.

Рассредоточившись и заняв оборону, пять тридцатьчетверок простояли здесь до рассвета. Подошли пехотинцы, захватили в плен до сотни гитлеровцев, прятавшихся в роще и селе. Когда стало светло, мы увидели ночную свою работу — раздавленную противотанковую батарею, остовы сгоревших автомашин, лощину, на выходе из которой Николай Елкин подбил шесть фашистских танков. А всего в ночном бою противник потерял девять танков и четыре орудия.

15 марта части 2-й танковой армии освободили город и крупную железнодорожную станцию Вапнярка. Приказом Верховного Главнокомандующего 107-й танковой бригаде было присвоено почетное наименование Вапнярской.

Наступление между тем продолжалось. Сутки спустя мы вышли к Днестру в районе Ямполя. Было сырое, туманное утро. Дымка застилала Днестр и раскинувшийся внизу по берегу город. Фашисты вели из Ямполя и с противоположной стороны реки артиллерийский огонь. Атаковать противника мы не могли, так как в машинах осталось по ведру горючего, а тылы завязли в непролазной грязи. Да и танков и в батальоне, и во всей бригаде осталось мало.

Невдалеке от нас приземлился самолет У-2. Из него вылез генерал. Мы сразу его узнали. Это был командующий 2-й танковой армией генерал-лейтенант Семен Ильич Богданов. Он всегда, едва случалась какая-нибудь заминка, появлялся в боевых порядках. Вот и сейчас командарм, шагая по колено в грязи, обошел все машины, побеседовал с экипажами и приказал:

— Побольше огонька, товарищи! Ведите огонь, пока есть снаряды, не давайте фашисту передышки. А горючее и боеприпасы будут сегодня же.

Он улетел, а несколько часов спустя нам подвезли горючее и снаряды. Мотострелковые подразделения уже вели бой на плацдарме на той стороне реки. Саперы навели мост, по нему танки 107-й бригады двинулись за Днестр. Так началось для нас освобождение Советской Молдавии. Выбили противника из города Бельцы. За боевые отличия в этой операции бригада была награждена орденом Красного Знамени. Весь март прошел в непрерывных маршах и боях на молдавской земле. В начале апреля 2-я танковая армия форсировала Прут, вышла на территорию Румынии, на ясское направление. Здесь противнику удалось остановить наше наступление. Обе стороны перешли к обороне, части 2-й танковой армии были отведены в тыл.

107-я Вапнярская Краснознаменная бригада стояла в помещичьей усадьбе близ румынского города Чепленица. Мы приводили в порядок технику, когда прибыл командарм генерал Богданов. Как обычно, он обошел каждый взвод, поговорил с солдатами, потом собрал весь личный состав бригады. Говорил он коротко и очень понятно.

— Откуда ближе до Берлина? — спросил он, обращаясь ко всем.

— Из Белоруссии! — хором ответил строй.

— Верно! — сказал он. — Еще вопрос: мы с вами солдаты?

— Солдаты!

— С длинным языком среди вас не водится?

— Никак нет!

— Тогда слушайте! Армию перебрасывают на север — туда, откуда ближе до Берлина. Надеюсь, солдаты Второй танковой не подкачают и, когда придет час, среди первых ворвутся в логово Гитлера…

Командующий добавил, что танки бригада должна сдать. На новом месте дислокации получим и новые машины.

Узнав о предстоящей переброске на север, я малость помечтал. А вдруг попаду в родные места? Сам я белорус из Полесья, из села Гдень. С июня сорок первого года ничего не знал о своей семье. Примерно год назад нашу округу освободили из-под фашистской оккупации, но писем я не получал.