Гигантские оплавленные сталагнаты, выступающие в роли колонн, поддерживающих серебрящийся от импровизированной подсветки потолок, плавно переходящий в покрытые острыми даже на вид наплывами стены. Стеклянные кружева лезвий, обвивающие колонны и змеящиеся по потолку, отбрасывали многочисленные зайчики света от подвешенного в середине зала огнешара. Волшебная, искрящаяся тишиной тьма, прячущаяся за колоннами и в углублениях стен, именно она заставляла присутствующих сдерживать дыхание. После нескольких мгновений тишины, прищурившись взглядом недовольного картиной художника, Ссешес сделал что-то неуловимое и из его протянутой руки в глубь подземной полости вырвалась стайка искр. Ярчайших, бело-синих искорок, в веселом танце закружившихся меж колон, скользящих по застывшим стеклянным лезвиям и подсвечивающий их грани. Но это волшебство тишины, темноты и танца продолжалось недолго - закашлявшийся от сдерживаемого дыхания Сергеич охрипшим голосом прошептал:
- Вот красотища-то какая! Вот что фотографировать надо было, а то потратили все пленки, а такую красотень и не увидели!
При этих словах на лице дроу промелькнула улыбка и вихрь воспоминаний накрыл Ссешеса с головой...
16.08.1941 г. Утро дня отъезда группы Иванова. Ссешес Риллинтар.
'А давайте, я Вас на память из фоторужья щелкну!' - примерно такая фраза почему-то всплыла в моем разуме после предложения Иванова сделать парочку фотографий. Причём тут мультфильм 'Каникулы в Простоквашино' было абсолютно непонятно, но всплывшая в моей фрагментированной памяти пара кадров заставила меня удушить непроизвольно всплывающую улыбку в зародыше. Вместо этого я подозрительно посмотрел на Иванова и задал вполне логичный для обычного дроу вопрос:
- Что за фотографии и для чего они?
Заранее подготовившийся Иванов продемонстрировал извлеченную из вещмешка 'Лейку'. Во всяком случае, надписи на немецком и очень слабые знания истории фотографии, предположить что-либо иное просто не позволили. С интересом прослушал лекцию для аборигенов по фотоделу и подержал в руках вырезанный из пленки негатив и сделанную по нему фотографию, на которой был изображен какой-то одноэтажный деревянный домик. Судя по добротности изготовления - явно чья-то дача, а не деревенская пятистенка. Ну а после этого понеслось...
- Интерес удушу?
'Всегда хотел подержать в руках такой раритет.' Под немного удивленный взгляд Иванова, я все же заполучил чудо довоенной фототехники в свои загребущие коготки. И смог с наслаждением покрутить и поперещупать все, что можно было крутить и щупать. Фотоаппаратик, конечно так себе, но сделано добротно. Никакого люфта, да и в руке увесисто лежит. Ручка перемотки пленки, правда, сделана, ну не сказать, что через одно место, но близко. С вдумчивым видом потыкал когтем указательного пальца в объектив, потом покрутил кольцо диафрагмы. После чего с заинтересованным видом подцепил защелку крышки и под сдавленное и запоздалое 'Не на...', донесшееся со стороны Иванова, с натугой сдвинул крышку камеры, засветив таким образом пленку. Которая, кстати, была не в кассете, а просто намотана на катушку.
'Какое громоздкое и ненадежное устройство, чуть что не так - сразу не работает. Хорошо, хоть в руках не разваливается. А как вспомнишь тягомотину с проявкой, печатью и глянцеванием, так рычать хочется'. Потрогал коготком уже убитую плёнку и перевел взгляд на неудавшегося фотографа.
- Это и есть фотопленка?
- Была. Теперь ее только выкинуть.
Чувствовалось, что сказать Иванов хотел совсем не это, но сдержался. Судя по тому, что пленка была уже наполовину перемотана на правую катушку, на ней уже была стопочка интересных кадров. В общем, как-то не хорошо получилось, снимал человек, прятался, и тут я со своим любопытством.
- Понятно. Уровень освещения превысил пороговый для этого способа хранения визуальной информации. Довольно ненадежный способ получается. - Легкий наклон головы в сторону фотографа и протянутый уже 'обезвреженный' фотоаппарат. - Моя вина. Исправить способы наличествуют?
- Еще чуток в запасе есть. Сейчас поменяю пленку и все будет в порядке.
...