Товарищ Сухов или хроники бесполезного попаданца

— Взлетай через 7 минут, Гриша! Идем за Крымскую, встречать бомбёров будем над морем. Я сделаю круг, подожду тебя.

— Сухов, слышал? — спросил меня Речкалов. Я кивнул головой.

Первое звено попарно рванулось в небо. Слежу за форточкой у Речкалова. Исаев после развода обычно оставляет за себя Крюкова или Матвеева, и уходит добирать в хату. Но на всякий случай, мы не пользуемся Р/С. Пять минут, форточка захлопнулась: «К запуску.» Две минуты на прогрев, взлетаем с места. Пошли в набор. Набрали 4000, идём к Крымской. Пока по станции не сказано ни слова. Голубев уверенно держится за мной.

— Девятнадцатый, плюс один!

— Понял, тринадцатый.

Речкалов пошёл наверх, мы идём за ним. Покрышкин нас уже видит и выстраивает этажерку. Проходим Крымскую и следуем в море. Навстречу нам выплывают 4 девятки «Ю-87» без прикрытия. И у меня появляется возможность пристрелять пушку. Разворот и четверка Покрышкина атакует первую девятку. Мы следим за воздухом. Я зашёл в три четверти, как предписано в прицеле, внес размах крыльев Ю-87 в прицел: 13.8, крутанул маховик, обжав Юнкерс. Нажал захват. Затем его длину: 11.1, ещё раз обжал Юнкерс. Нажал захват. Готово. Ждём, когда заморгают оба кольца. Но головой верчу, могут появиться «мессера». Моргнуло – выстрел. Бью одиночным. Попал! Да ещё с такой дистанции!!! Ай, да прицел! Короткая! Готов!

— Сухой! Ты чем занят? Вопрос!

— Пушку пристреливаю.

— С такой дистанции? Ты сдурел, подойти и бей в упор!

— Не могу, тринадцатый, я вас прикрываю.

— Вот и прикрывай, и не майся дурью! Смотри-ка! А ведь сбил! А ещё можешь?

— Восемнадцатый, Сухому. Прикрой, атакую.

Так как машины однотипные, то вводить цифры больше не надо. Только обжимать и нажимать захват. Сбил ещё два, после этого девятка ушла в пикирование, сбросив бомбы в море. Покрышкин заставил сбросить бомбы первую девятку, ушёл ко второй, а нас послал к третьей, оставив сзади пару Речкалов-Труд. Я ударил по ведущему, он, получив снаряд, сразу повёл девятку вниз. Ладно, ушёл, значит ушёл. Под занавес, Саша дал возможность пострелять и последней паре. И Труд, и Речкалов, сбили по Юнкерсу. Все! Сбор! Следуем домой, но навстречу нам идут 12 «мессеров». Сбрасываю настройки прицела, обнуляя их. В «собачьей свалке» они ни к чему. Просто не дадут времени для этого. Но Покрышкин не хочет связываться с «мессерами», предложив им тактику срыва их атак и оттягивания на свою территорию. Тем не менее, сам Покрышкин сбил или повредил один из них, скорее всего, ведущего, потому, что после этого от нас отстали.

После посадки Саша идёт ко мне разбираться. Я его понимаю: он лез под огонь стрелков, а тут какая-то сволочь бьёт «Юнкерсы», не входя в зону поражения их пулемёта! Нахал!

— Эй, Чингачгук Большой Змей, Зоркий Глаз! Какого хера! Как ты с такой дистанции попадаешь?

— У меня прицел с первых кобр.

— Каких?

— С английских Р-39D. Я начинал на них.

— А у нас?

— Такой же, но сняты несколько приспособ, которые поправки считают.

— Твою мать! — выругался Саша. — А почему сняты?

— Насколько я знаю, никто толком не мог объяснить, как этой штукой пользоваться и для чего она. И, главное, по бомбардировщикам она работает, насколько ты видишь, а перед боем с истребителями, её надо обнулять. Эффективно он работает по истребителям, когда надо прикрыть собственные бомбардировщики.

— То есть, надо всё время возиться с прицелом? Так, что ли?

— Ну да.

Покрышкин почесал затылок.

— Да, наверное, это не вариант. Хотя, в данном случае, когда нет прикрытия, очень качественно работает.

— Ну, или когда кто-то отвлёк истребители.

— А вот это – хорошая идея. А ты где его взял?

— В Баку. Там было 12 таких машин у курсантов. Наверное, так и лежат на местном «кладбище». Били их часто.

— Надо Жмудя направить в Баку, пусть покопается. Ладно, пошли обедать, Зоркий Сокол! С тебя причитается!

— Ну, у тебя всё равно больше!

— Ты на мою машину посмотри! Научишь пользоваться?

— Конечно!

Вот зараза! Сменил мне позывной на «Сокола»!

Инженер полка Жмудь съездил в командировку в Баку, привёз три вычислителя и два прицела, но ни один из них к друг другу не подходил по номерам. А изготавливались они «парой», иначе вычислитель давал большие ошибки. Помучавшись пару недель и поняв тщетность наших усилий, мы их сняли с машин, и дальнейшая судьба приборов мне была неизвестна. Дело в том, что 129 учебный полк перебазировался в Ханкалу, в Грозный, и «кладбище» отправили на переплавку, вместе с уникальными прицелами. Их никто снять не догадался.