Товарищ Воронов (СИ)

— Но тем не менее, в Сарматске я не увидел ни единого храма.

— Здесь, мой друг, ты прав. Лига признаёт право людей верить в то, что они хотят, но не готова полностью полагаться на волю высших существ, так как это… слишком рискованно.

— А что насчёт вашей власти? В кого они верят?

— Рядовые чиновники в этом вопросе имеют полную свободу. Со мной училась одна девушка, которая на полном серьёзе верила в нерейских духов предков, другой мой коллега — язычник, который носил на шее амулет в виде молота бога грома. С высшими чинами Лиги, правда, всё гораздо труднее.

— Надеюсь, они не поклоняются каким-то тёмным сущностям?

— Нет, Дидона, всё намного проще: они принимают что-то вроде монашеского обета — отрекаются от старого имени, роскоши, веры во что-либо кроме Человечества и посвящают ему всю свою судьбу. Исключение составляет разве что Космопорт, где от такой традиции решили отказаться… Либералы, черт бы их побрал.

— Чем дольше я нахожусь на Нерее, тем меньше понимаю, куда я попал — проговорил про себя Магон.

Машина остановилась у ворот обители. Встречать их вышел седой старец с длинной бородой, облаченный в чёрное одеяние с символом одной древней веры на груди. Юрий осмотрел своих компаньонов — выглядели они, конечно, не лучим образом: Дидона, на его взгляд, могла показаться святому отцу выглядящей слишком фривольно, а Магон, своим недовольным и даже злобным выражением лица, мог запросто напугать местных монахов.

— Мир вам, странники — сказал старец, подходя к машине и осматривая гостей — Что, молодые люди, занесло вас в наши края?

— Мир вам, отче — ответил Юрий — Мы ищем ночлега и убежища.

— От чего же такого вы ищите убежища? — спросил, опасливо старец — мы, конечно, рады всем, но и вас попрошу не нести нам и нашим соседям горя.

— Обещаю, вашей обители никто не повредит, мою дорогой друг — ответил Юрий — Наши проблемы мы привыкли решать без посторонней помощи.

— Так вам переночевать нужно? У нас как раз есть пара свободных келий.

Магон, внимательно слушавший разговор Юрия со служителем культа заметил, что в общении с ним, обычно дерзкий и самодовольный комиссар становился смиренным и вежливым. Должно быть, они для него были теми немногими, кто обладает авторитетом.

— Юрий, можешь идти. Мы переночуем в машине — ответил Магон.

— В чём дело, молодой человек? — спросил монах, удивленный отказом Магона — ночь обещает быть холодной, лучше вам поберечь себя и своё здоровье. Вас там никто не обидит.

— Я предпочту ночлег у местных — мы уже привыкли.

— Ваше право — вздохнув, ответил старец — А вы, мой друг, проходите.

— Позвольте мне поговорить кое о чем наедине с этими людьми — наигранно улыбнувшись, сказал Юрий — это займет не более пяти минут.

Когда монах скрылся за воротами, добродушие Юрия резко сменилось холодным выражением лица.

— Магон, мой дорогой друг, мы, кажется, всё обсудили. Что же случилось?

— Да, братик, ты чего? — удивленно спросила Дидона.

— Дидона, я летел сюда чтобы спасти нас и нашу веру, а не для того, чтобы отказываться от неё. Понимаешь?

— Да брось ты! Это ведь такая мелочь…

— Простите меня, товарищ комиссар, мне кажется, что-то в ваших действиях не чисто — ответил Магон, внимательно глядя в глаза Юрия — скрытность скрытностью, но мы прибыли в дикую долину, когда могли просто заночевать на второстепенной дороге, запершись в машине.

— Что же тут нечистого, товарищ Магон? Думаете, я принесу тебя или твою сестру в жертву древним богам? — пытаясь обратить всё в шутку, ответил Юрий.

— Мы прибыли сюда не из-за соображений безопасности, а из-за каких-то ваших сугубо личных амбиций, Юрий.

Юрий задумался — а ведь этот пришелец был прав! Они прибыли сюда не просто так и у него действительно были исключительно свои мотивы. Впервые за долгое время он оказался свободен не просто от работы, но и от всех прочих оков общества. Он больше не комиссар, больше не лицо человечества в этом чуждом мире, теперь он — обычный смертный, не связанный ничем. Оказавшись на дне общества, он наконец-то смог быть самим собой, не завися от мнения всех прочих людей. Никто не задаст вопросы, никто не призовёт к ответам за его действия, некому признаваться в его самой сокровенной тайне — вере.

— Обещаю, больше такого не повториться, товарищи.

— Вы могли бы сказать нам сразу, я бы не осудила — ответила Дидона.

— Я не хотел об этом говорить раньше и не хочу до сих пор. Это моё лично дело.

Пусть он и говорил на Нерее все свободны верить, но это было лишь полуправдой. Как и в любом человеческом обществе, здесь были те, кто верит на всякий случай или же просто исходя из традиции и те, кто ведомые одним им понятным провидением были фанатично предан высшим силам. Ко вторым, как водится, первые относились очень настороженно. В Лиге чрезмерное увлечение религией и мистицизмом до недавнего многие высокие чины могли счесть проявлением нелояльности, пусть в последние годы при Вукмирове ситуация в центре стала стремительно меняться.