Товарищ жандарм

– На первом этаже человек десять, охраняют центральный вход, контролируют окна и лестницы на верхние этажи. На главном входе и на лестничных переходах из мебели сделаны баррикады. Заложников на втором этаже постоянно охраняют восемь человек, из них две женщины. Еще шестеро контролируют забаррикадированный проход в Екатерининский дворец из флигеля. Практически все вооружены ручными бомбами, и в комнатах постоянно специально горят свечи, чтоб в случае чего сразу можно было поджечь фитили.

– А что происходит на третьем этаже?

– Там постоянно дежурят два человека.

– Как они питаются?

– Мы им приносим. Они сначала дают пищу заложникам и через некоторое время едят сами, убедившись, что нет ни яда, ни сонного зелья.

– Вполне разумно. Как ведутся переговоры?

– Ну, один из нас подходит, кричит, и из окон второго этажа отвечает их главный. Вот и все. Если пытаемся без разрешения подойти ближе, то они сразу стреляют – пороха и пуль у них в достатке…

Я снова невольно усмехнулся.

– Они ждут смерти капитана Осташева?

– Да. Это основное их условие.

– Сколько времени осталось?

– До завтрашнего вечера, потом начнут по одному убивать заложников.

– Как это знакомо…

Я еще раз приложил к глазам бинокль и внимательно пробежался глазами по монументальным окнам дворца, в которых изредка мелькали вооруженные люди, наблюдающие за подходами к дворцу.

– Игорь Генрихович!

– Да, Александр Павлович.

– Организуйте парламентера к террористам с известием, что завтра капитан Осташев будет казнен у них на глазах.

Три пары глаз с удивлением уставились на меня.

– Александр Павлович, вы в своем уме?

– Не беспокойтесь насчет моего душевного состояния. Но просьба, перед тем, как идти парламентеру, обязательно пару раз выстрелить в воздух, чтоб привлечь внимание.

– Есть идеи?

– Конечно. Давайте, а я понаблюдаю.

Картина получилась очень даже интересная. Какими бы они не были террористами, но дисциплина явно хромала, и после пары выстрелов для привлечения внимания в окнах, особенно второго этажа, я срисовал сразу четыре морды, которые сначала с испугом, а потом с интересом стали наблюдать за приходом парламентеров. Увидев все, что мне надо было, убрал в чехол бинокль и коротко бросил:

– Все, на базу. Будем готовиться…

Было четыре часа утра, когда множество людей, молча и без шума, выдвигались на исходные позиции. Уже на выходе меня остановил Дубельт и проинформировал:

– Группа, которую вы отправили по ложному маршруту, попала в засаду и практически полностью уничтожена.

– Н-да. Весело. Будем разбираться.

Хотя, как ни странно, я не чувствовал угрызений совести. У этого мира были свои правила игры, и местное руководство само виновато, что у них тут все течет.

Задумавшись над таким поворотом судьбы, я вышел на улицу, где меня ждала вся наша команда.

Все, даже Стеблов и Маша, были облачены в камуфляжи, в бронежилеты, каски, тактические очки, наколенники, налокотники, снабжены радиостанциями и вооружены оружием из будущего. Маша держала в руках мой карабин «Форт-202», с накрученным на ствол глушителем и оптическим прицелом «Bushnell» на жестком кронштейне. Николаевич вооружился обычным АК-74 с подствольным гранатометом и «Мухой» за спиной. Стеблов держал уже привычный ему «Форт-201», гражданская переделка АКМС, стреляющая, как и мой карабин, только одиночным огнем. Мы с вахмистром Любкиным вооружились гладкостволами, снаряженными картечными боеприпасами, как раз лучше всего подходящими для боя на коротких дистанциях. Гришке достался мой «Ремингтон-870» с коротким стволом, а сам я прихватил «Сайгу-12К» в тактическом исполнении с восьмизарядным магазином. Для точечной работы в набедренной кобуре примостился АПС (автоматический пистолет Стечкина) личный подарок Димки Березина, оторвавшего от души такую вещь, причем в комплекте с глушителем.

Воинство выглядело грозно для людей XIX века, а вот мне это напоминало команду страйкбольщиков, направляющихся на очередную реконструкцию. Но, тем не менее, мне с этими людьми через несколько часов идти в бой, поэтому попытался перестроиться на серьезный лад. Я не стал говорить красивых и пафосных речей, а просто провел последний инструктаж и сказал:

– Господа и товарищи, сегодня все решается. Давайте все сделаем нормально и качественно…

Вчера всю вторую половину дня и весь вечер проводили первые и последние учения перед реальной операцией по освобождению заложников. Приданных бойцов, офицеров и матросов и около пятидесяти казаков-пластунов дрессировали несколько часов подряд. Всю эту разношерстную солянку разделили на несколько отрядов: две штурмовые группы под командованием подполковника Стеблова и Николаевича, медицинская группа, под руководством Наташи Станкевич, группа обеспечения и группа эвакуации. На тренировках лично присутствовал император, и после двух часов наблюдения он что-то сказал Дубельту, находящемуся тут же, повернулся и уехал. И судя по его виду, человек, Глава державы, отец, дед, остался вполне доволен увиденным.