Товарищ жандарм

Тогда они готовились очень тщательно к визиту полковника в дом графини Черторыжской. Проверили все подходы, исключили возможность размещения стрелков на соседних домах, проверили все подъехавшие с гостями кареты. Но все равно противник обыграл их. Когда Осташев захватил англичанина и спустил его вниз, где его прикрывали корнет Савин и сотник Любкин, на них напали. Попытка прийти на помощь закончилась тем, что еще трое человек из группы прикрытия были тяжело ранены – противники закидали их ручными гранатами. Правда, они были очень слабенькими и начинены черным порохом, но и этого хватило, чтоб на короткое время получить тактическое преимущество и позволить основной группе добраться до полковника. Если б не вмешательство секретаря прусского посланника, который вовремя открыл огонь, Осташева там бы и добили, но и того, что она увидела, было достаточно, чтобы впасть в отчаянье. Саша, так она про себя называла полковника, был в тяжелом состоянии. Одна пуля, выпущенная в упор, была отражена бронежилетом скрытого ношения, но сила удара была такова, что поломала ребра. Вторая пуля попала в руку и перебила кость, вызвав активное кровотечение. Третья и последняя попала в голову и разворотила всю левую часть лица. Когда они смогли пробиться к месту побоища, где Николаевич с немцем добивали оставшихся в живых нападавших, Маша чуть не упала в обморок и только большим усилием воли смогла сдержать себя в руках, увидев, что полковник все еще в сознании. Наташа Станкевич успела сделать какие-то уколы и забинтовать раны, но и она была подавлена. Положение Осташева было тяжелым. Корнет Савин был тяжело ранен, но молодой организм вытянул его, а вот Любкин, получивший пулю в ногу, надолго выбыл из строя.

Слава богу, англичанин, который был центром всех событий, выжил и впоследствии был допрошен с особым пристрастием, пролив свет на многие непонятные моменты. Еще одним неприятным известием было, что среди нападавших оказалось много переодетых гвардейцев, которые реально хотели отомстить строптивому жандармскому полковнику за унижение своих товарищей. Как говаривал Осташев, их сработали втемную, заставив проливать русскую кровь за интересы англичан. После таких известий император уже рассвирепел, и несколько гвардейских полков, офицеры которых были замешаны в этих событиях, срочно отправились на Кавказ смывать свой позор кровью.

А в это время жизнь Осташева висела на волоске, и после быстрых переговоров, с учетом того, что до открытия очередного окна оставалась пара дней, раненого срочно погрузили в джип и в сопровождении охраны, под присмотром санинструктора Станкевич и княжны Тихвинской, рванули в Тульскую губернию. За рулем находился неизменный Рыжков, который, не смыкая глаз, гнал на максимальной скорости, пытаясь успеть к сроку.

Они успели, и тело полковника, уложенное на носилки, Николаевич и один из посвященных казаков отнесли к заветному месту, пытаясь использовать Осташева в качестве ключа. Да, им удалось открыть дверь и вызвать Березина, Логинова и еще одного неизвестного человека, который с удивлением рассматривал обвешанных оружием людей, несущих на носилках раненого.

В этот раз никто не стал перегонять на эту сторону никакой техники и никаких грузов. Жизнь Александра Осташева, или, как он звался в своем мире, Александра Владимировича Звонарева, висела на волоске, и ему требовалось срочной хирургическое вмешательство. В этот раз окно снова закрылось, и только Рыжков остался на этой стороне.

С тех событий уже прошли долгие четыре месяца, но Маша с маленьким Славиком и Любкиным все равно приходила к дубу в ожидании появления любимого человека, но чуда пока не свершалось.

История пока шла по намеченному пути, разве что император теперь передвигался не в карете, а в блестящей самобеглой повозке, вызывающей зависть у всех монархов Европы. Управлял сим необычным аппаратом, называемым автомобиль, пожилой нелюдимый человек в пятнистой форме, которого звали Рыжков Олег Николаевич. Никто не знал, откуда появилась такая фантастическая машина и человек, ею управляющий, и это оставалось тайной, будоражащей последние месяцы все общество, наравне с событиями, произошедшими на приеме у светской львицы графини Черторыжской, которая по личному указу императора была заключена в Петропавловскую крепость.

С другой стороны, любой человек из будущего просто посмеялся бы над такой метаморфозой – от водителя симферопольской маршрутки до личного шофера Его Императорского Величества Николая I. Но в жизни случается и не такое…

Император во время движения часто с ним разговаривал, поражаясь тому, как изменилось мышление людей за сто пятьдесят лет. Да, его личный водитель был циничен, но часто говорил интересные вещи.