Товарищи

«Да ведь об этом все знают! Любого актера спросите. Вот пойдите в наш драмтеатр — каждый скажет».

Никто, конечно, не пытался наводить у актеров справки и никто не подозревал, что автор этих историй сама Надя.

Она любила поговорить о нарядах, поспорить о красивом. В ней как будто бы жили две Нади: одна простая и душевная — Надя, которую подруги полюбили еще в детском доме; а вторая — кокетка и модница, воображаемая актриса. Но все-таки наиболее прочное место в ней занимала Надя — не актриса.

— Девочки, — обратилась к подругам Надя, картинно изогнув руки, словно балерина, готовая выпорхнуть на сцену, — приглашаю скорее в душевую! Раньше других помоемся — скорее попадем в столовую. А то можем опоздать, и тогда целый час пропадет. Целый час!

— Надька, лебедь ты мой умирающий! — взмолилась Оля. — Я никак не могу. Нашего мастера в контору вызвали. Он просил подождать, если задержится. А разве мы своего батьку обидим, не послушаем? Да он скоро придет. Подождите, девочки, ладно? Впрочем, сегодня и два часа можно на солнышке прождать.

Надя недовольно сжала губы:

— Ну, была охота!

— Да немножко, чуть-чуть. Сядем. Минут пять — десять, ладно?

— Конечно, ладно, — ответила Наташа. — Давайте дождемся. Торопиться нам особенно некуда.

Надя как бы нехотя согласилась, уселась на ручке лебедки и уже больше для вида сказала:

— Девочки, ну нельзя же… время все-таки пропадает. Просто так, ни из-за чего.

Оля вдруг захлопала в ладоши, потом схватилась за голову:

— Ой, девочки, совсем забыла! Ну до чего же у меня память плохая! Думала, как только увижусь с вами, сразу скажу — и позабыла. Какая я после этого подруга! Такая интересная новость, а я молчок!

— Конечно, никакая ты не подруга, я тебе давно об этом говорю, — сказала Надя безразличным гоном, но не выдержала позу и затараторила: — Правда что-нибудь интересное? Да? Говори, говори скорее!

Оля тоном, полным таинственности, начала рассказывать:

— В нашу группу новый мальчишка пришел, из другого ремесленного перевели, из Сергеевки. Если бы ты, Надя, посмотрела, какой! Высокий! Ну, не то чтобы уж очень высокий — в норме. Волосы русые, лицо белое, а глаза, знаешь, Наташа, голубые! Да-да! Да еще чуть синеватые…

— Ах ты мой си-не-гла-зенький! — нараспев проговорила Надя. — Где он? Покажи мне! Немедленно покажи! Иначе обедать сейчас уйду. Вот даю слово!

— Покажу. Насмотришься еще — никуда не денется. Да ты только не перебивай, дай до конца рассказать.

— А если мне интересно!

— Нет, Надя, так нельзя! У тебя такая глупая привычка — прерывать. Человек только начнет рассказывать, а ты — пожалуйста, обязательно вмешаешься.

— Ну, уж если и ты, Наташа, делаешь замечание, то я сдаюсь… Продолжай, Оля. Я буду как рыба.

— Так вот, девочки: я сегодня в его сторону всю смену поглядывала. А ребята наши злятся, ругаются, особенно Мазай. Ух, кажется, съел бы его глазами, а на меня даже трамбовкой замахнулся. Они с Васькой не поладили, не любят друг друга. А знаете почему? Вот слушайте. Позавчера в общежитии Васька к новенькому приставать стал, а тот его избил. Да-да! И здорово избил. Вот даю слово!

Надя даже руками всплеснула:

— Мазая побил? Да что ты?

— Ага. Как миленького. Повалил на пол и всыпал.

— Мазая же все ребята в училище боятся.

— В том-то и дело — все боятся, а этот не побоялся. А так, видать, парнишка тихий, застенчивый. Сегодня за всю смену ни с кем ни слова. Я смотрю на него и смотрю, а он заметил, покраснел и отвернулся. Вот Ваську не заставишь покраснеть. Ни за что! Васька — орел!

— А из-за чего же они подрались? — заинтересовалась Надя. — Не слышала?

— Тут большое дело. Целая история. Егора Бакланова из нашей группы вы хорошо знаете. Еще под Новый год его пироги да сдобнушки в общежитии ели. Помните?

— Конечно, помним. Как же! Ребята его Бакланом зовут.

— Вот-вот, из-за него все и вышло. В последнее время Бакланов совсем плохо работал. До того докатился, что даже в цех не пришел. Вот ребята и решили проучить, а этот, новенький, вступился за него. И, конечно, напрасно он это сделал, потому что и вчера и сегодня Баклан ни в цех, ни в класс не приходил. А сегодня даже не ночевал в общежитии. У нас все ребята уверены, что Бакланов сбежал. Но неизвестно куда. В общем, говорят, его начали искать…

Наташа прервала рассказ восклицанием:

— А я не верю!

— Чему не веришь? — удивилась Оля.

— Что Бакланов сбежал. Это же подлость! Понимаете, девочки, самая настоящая подлость!

— Вот вам и пожалуйста: Наташа рассердилась! — Надя картинно развела руками. — А сердиться не из-за чего, ведь Ольга не сказала, что побег — благородный поступок. Не сказала? Конечно, подлость, всем известно, а не только тебе, Наташенька! Но он, может, и не сбежал! Кто знает! Может, что-нибудь случилось с парнем. Вполне возможно.

— Нет, сбежал, — сказала Оля. — Правда. Говорят, вчера проснулись утром, а Егора уже нет. Даже сундучок свой бросил. Ясно, сбежал. В общем, ручаться за него нечего.

— Конечно. Разные люди бывают, — согласилась Надя.

А Оля вдруг переменила тон на игриво-веселый, схватила за руки обеих девочек и потащила к окну: