Товарищи до конца. Воспоминания командиров панцер-гренадерского полка «Дер Фюрер». 1938–1945

Военно-судебное расследование, которое началось после прибытия в Нормандию, показало, что штурмбаннфюрер СС Дикман в Орадуре действительно нашел трупы «казненных немецких солдат», как заявил для своей защиты начальник оперативного отдела дивизии уже в 1949 году в Нюрнберге. К тому времени командир дивизии, бригадефюрер СС Ламмердинг, уже скончался, а из оставшихся после него документов явствует, что генерал предлагал федеральному правительству отправить его на Орадурский процесс в Бордо как единственного ответственного за все происшедшее. Однако федеральное правительство, представленное тогдашним ведомством правовой защиты при министерстве иностранных дел, отклонило выдачу генерала Ламмердинга, запретив делать это и в дальнейшем. Такая позиция находилась в непосредственной связи с договоренностями ведомства правовой защиты с французской прокуратурой, которая обещала скорейшее освобождение всех подсудимых на Орадурском процессе.

В качестве результата военно-судебного расследования в отношении Дикмана генерал Ламмердинг оставил после себя следующую информацию, которая, правда, уже была известна федеральному правительству из материалов процесса.

В частности, Дикман нашел при въезде в Орадур обгорелые остатки немецкой санитарной колонны, которая была сожжена вместе со всеми ранеными и водителями, прикованными в своих кабинах к рулю. После войны Ламмердингу были направлены доказательства этого преступления, которые также были переданы федеральному правительству.

Не умаляя значение жертв со стороны невинного населения Орадура, особенно женщин и детей, эти новые факты позволяют по-другому оценить решение Дикмана сжечь деревню и расстрелять мужчин.

После войны события в деревне Орадур-сюр-Глан были тщательно расследованы Постоянным Высшим военным трибуналом в Бордо, а виновные оказались на скамье подсудимых на большом судебном процессе.

Обвинялись командир батальона, штурмбаннфюрер СС Дикман, командир роты и вся 3-я рота полка СС «Дер Фюрер». Солдаты этой роты, которых разыскали главным образом в английских лагерях для военнопленных, были выданы англичанами французам и доставлены в Бордо. Сначала это были восемь немцев и один эльзасец, который добровольно вступил в войска СС. Таким образом, это была лишь малая часть роты, так как ее основная часть погибла или была ранена в первых же боях в Нормандии – в районе Нуайе-Бокаж. Другие военнослужащие роты, сплошь эльзасцы, прибыли позже.

Уже вскоре после выступления дивизии СС «Дас Рейх» в направлении Нормандии Орадур занял первое место в военной пропаганде союзников (западных. – Ред.) против Германии. Все радиостанции союзников разнесли по всему миру название деревни Орадур как символ стыда и позора для всего немецкого народа.

Поступок Дикмана находился в резком противоречии с позицией командира полка, который, чтобы получить Кемпфе живым, в это же время стремился к переговорам с маки, хотя на взгляд немецкой стороны они были террористами. Его по-человечески благородная позиция проявилась и при освобождении батальона отбывающих трудовую повинность французов.

Однако, благодаря сведениям, обнаруженным между тем в документах Ламмердинга, сегодня решение Дикмана следует рассматривать в другом свете.

Тот факт, что Дикман вышел за рамки приказа своего командира полка и действовал на свой страх и риск, не может больше интерпретироваться как эксцесс. Сначала необходимо констатировать, что Дикман хотел освободить своего друга Кемпфе, а согласно приказу и должен был это сделать. Когда он не нашел Кемпфе и не взял заложников, как ему было приказано, то, видимо, Дикман пришел к выводу, что Кемпфе уже не было в живых и что поэтому его уже нельзя было освободить.

Таким образом, из-за того, что возникла новая ситуация, не предусмотренная в его задании, Дикман должен был принять самостоятельное решение. Как штабной офицер, он не только имел право сделать это, но и обязан был так поступить, прежде всего потому, что у него не было связи с полком. Конечно, под свою ответственность. При такой оценке сложившегося положения Дикман должен был учитывать общий приказ командования группы армий «Запад» и специальный приказ корпуса. Свидетели утверждают, что это решение далось Дикману нелегко.

Поскольку его действия находились в явном противоречии с приказом командира полка, то в любом случае он должен был отвечать за это самостоятельное решение в военном суде. Кажется, что он ясно осознавал это, об этом же свидетельствуют и действия Штадлера, который сразу ходатайствовал о проведении военно-судебного расследования. То, что из-за различий во мнении по поводу произошедшего Дикман и Штадлер не объяснились, видимо, было связано с характером этого дела и с желанием оставить право решения за дивизионным судом.

Поэтому уничтожение деревни Орадур-сюр-Глан не может быть поставлено в вину ни руководству полка «Дер Фюрер», ни руководству дивизии «Дас Рейх» – точно так же, как и какой-либо другой германской служебной инстанции или руководству рейха.