Читаем Товарищи курсанты! полностью

В центре училища большой плац. Он расчерчен белыми линиями для проведения строевых занятий. По плацу разрешено ходить только в строю, бегом или строевым шагом. Есть спортивный городок с перекладинами и брусьями. По периметру высокое ограждение из бетонных плит. Через год учебы, уходя в «самоволку», этот забор высотой два с половиной метра мы уже преодолевали с легкостью. Рядом с контрольно — пропускным пунктом училища высится здание похожее на церковь. Как потом оказалось это Собор Петра и Павла. Остальное рассмотреть не успел.

По прибытию в училище, состоялась встреча с командным составом. Мы, затаив дыхание, слушали интересную историю нашего училища, которое затем станет на три года нашим домом. Оно с особой судьбой, удивительной, уходящей корнями в девятнадцатый Век. История помнит все, что здесь было: Виленское пехотное юнкерское училище, Виленское военное училище в Полтаве, Виленское пехотное училище, Вильнюсское радиотехническое училище Войск ПВО.

Эпохи менялись, менялось и название города, где было училище: Вильно, Вильня, Вильнюс. Этот город нашей курсантской юности. Здесь мы учились служить Отечеству. Многие сотни офицеров оставили свой след в армиях и в общественной жизни многих государств. Среди них первые коменданты Кремля, лидеры революции 1917 года и белого движения, все военные министры стран Балтии, герои Первой Мировой и Гражданской войны, герои Советского Союза, Главкомы Войск ПВО. Из стен нашей «Альма-Матер» вышли первые военные авиаторы, были и царские телохранители, но звать их всех можно одинаково — «Виленцы». Разные судьбы, разные убеждения, но одно, несомненно — это преданность делу, которому служишь, верность нашим традициям и товариществу Вильнюса.

Однако, продолжим нашу адаптацию пока в мало знакомой мне среде. Прозвучала команда на построение. Нас вновь всех перераспределили с учетом полученных баллов на экзаменах, прошедших собеседованиях, участиях в школьных технических кружках, наличия спортивных успехов. Затем прибыли офицеры командиры рот и взводов. Началось формирование и комплектование подразделений. Засуетились старшины рот с задачей одеть и обуть вновь испеченных будущих защитников Родины. К исходу дня нам выдали хлопчатую форму так называемое б/у, то есть обмундирование бывшее в употреблении. Это выцветшие до белизны гимнастерки, стоптанные яловые сапоги, потертые кожаные ремни, курсантские погоны и шерстяные темно зеленные пилотки с красной звездочкой. Все поношенное обмундирование выбиралось самостоятельно. Здесь, со мной случился казус, о котором я порой вспоминаю. Среди найденной мной гимнастерки, не оказалось одного курсантского погона, на просьбу незнакомого сержанта выдать мне еще один погон, он не реагировал. В последующий день Ваш покорный слуга ходил по училищу с одним погоном на плече. В конечном итоге мне встретился на пути незнакомый офицер. Он с изумлением смотрел на меня, как будто я спустился с небес. С таким грубым нарушением формы одежды он еще видимо не встречался и не знал, как все это воспринимать. В конечном итоге успокоился, выслушав мои аргументы и причины подобного казуса. Затем едва сдерживаясь от смеха, отчитал по всей форме и отправил в казарму. При этом, удивленно продолжал смотреть мне вслед и качать головой.

Формирование подразделений завершилось в течение недели. Структура учебных подразделений училища оптимальная — полкового образца в составе трех курсантских батальонов, в каждом батальоне три роты, в каждой роте по четыре учебных взвода, всего в каждом взводе по тридцать курсантов. Также в составе училища батальон обеспечения учебного процесса с оркестром. Следующий день самый ответственный и волнительный. В штабе училища начинает работать мандатная комиссия. Для нас это серьезный этап и последняя инстанция, на которой решится моя дальнейшая судьба. Будет ли положительное для меня решение, сбудется ли моя юношеская мечта или нет. За длинным столом сидят офицеры. Они негромко переговариваются, смотрят документы, кратко задают уточняющие вопросы. Некоторых из сидящих в помещении офицеров мы уже знаем, встречаясь ранее на полигоне при сдаче экзаменов. Во главе комиссии начальник училища генерал — майор Логвиновский Константин Григорьевич.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное