Товарищи по оружию

Едва они подъехали к знакомой развилке, где всего час назад Артемьев слез с санитарной машины, как вдали, со стороны Тамцак-Булака, показались клубы пыли. Развернув поперек дороги «эмку» и выскочив, Артемьев остановил первый из приближавшихся грузовиков.

Из кабины вылез старший лейтенант с саперной эмблемой на петлицах, но в серой, танкистской форме.

– Можете ехать, – махнул Артемьев шоферу «эмки» и, вынув из планшета, передал старшему лейтенанту приказание полковника. Там было всего три строчки: командиру саперной роты предписывалось явиться в распоряжение командира 84-го стрелкового полка Панченко.

– А мне предписано сопровождать вас до места назначения, – сказал Артемьев, когда сапер вопросительно поднял на него глаза.

Старший лейтенант влез в кабину. Артемьев слегка потеснил его и устроился на краешке сиденья, держась рукой за приоткрытую дверцу.

– Трогайтесь!

– Куда?

– Налево.

Головная машина с Артемьевым и старшим лейтенантом тронулась, а вслед за ней и остальные.

– Где же место назначения? – опросил сапер больше с интересом, чем с тревогой, прислушиваясь к звукам разрывов. – Чинить старую переправу или наводить новую?

«Скорей всего, ни то, ни другое», – подумал про себя Артемьев и сказал вслух, что место назначения за переправой, на том берегу.

– Интересно! – сказал сапер. – Между прочим, два часа назад японские самолеты обстреляли нас прямо на дороге. Но абсолютно ничего!

«Может быть, те самые самолеты, что я видел», – подумал Артемьев.

– Абсолютно ничего! – повторил сапер. – А что тут происходит? Вы в курсе дела?

Артемьев сказал, что сан здесь недавно и еще мало что знает. Знает только, что впереди, за Халхин-Голом, второй день идут ожесточенные бои.

– А вы там уже были? – спросил сапер.

– Нет, – ответил Артемьев.

– А правильно ли мы едем? – тотчас же спросил сапер.

– Правильно, – сказал Артемьев.

Сориентировав карту по местности, он действительно был уверен, что не запутаемся.

Дорога шла в объезд Хамардабы, постепенно приближаясь к реке.

– Интересно, – сказал сапер Артемьеву, – а может, нас просто бросят в бой, как пехоту? Как вы думаете?

Артемьев так и думал, но вместо ответа лишь пожал плечом. По мере приближения к передовой он делался все молчаливей.

– Интересно, – снова сказал старший лейтенант, становившийся, наоборот, все разговорчивей, – наверное, здесь здорово бомбят, – и он, улыбнувшись, показал на воронку возле дороги.

Артемьеву эта улыбка показалась бессмысленной, но в следующую секунду он подумал, что, вероятно, каждый человек волнуется по-своему.

Перед самым въездом на переправу из узкого окопчика выскочил лейтенант с красной повязкой на рукаве.

– Заворачивайте машины, – крикнул он, – быстро!

– Нам на ту сторону, – сказал Артемьев, выскакивая из машины.

– На ту сторону приказано пропускать только санитарки и боеприпасы, – ответил лейтенант. – Разгружайте машины и отвозите их назад, в балку. – Он показал рукой, где находится балка. – Там есть укрытия, а здесь бомбят. Да побыстрей, а то опять прилетят, уже час не были.

Старший лейтенант, выскочивший из машины вместе с Артемьевым, дал команду выгружаться.

– Что будем брать с собой? – опросил, подходя к нему, политрук роты, уже не особенно молодой человек, бывший в эту минуту, как показалось Артемьеву, самым спокойным из них троих.

– Только то, что для боя, – сказал старший лейтенант. – Остальное хозяйство пока оставим на машинах.

– Пулеметы снимем? – спросил политрук. Артемьев еще по дороге заметил, что на кабинах машин, через одну, были пристроены ручные пулеметы Дегтярева.

– Два оставим для прикрытия машин, а три снимем.

Машины одна за другой стали разворачиваться и отъезжать, а рота начала переходить по узкому временному мосту на тот берег Халхин-Гола. Слева по берегу шла частая перестрелка. Тонкий настил, подаваясь под тяжестью людей, гулко хлопал об воду. Течение было быстрое и сильное. Темная вода угрожающе неслась под мостом, на ней белыми пятнами мелькала глушеная рыба.

Почти сразу же за переправой, в заросшей мелким кустарником лощине, стояла палатка. Увидев палатку и людей возле нее, Артемьев подумал, что это командный пункт, но потом заметил в сидевших возле палатки людях что-то непривычное, несмотря на их военную форму, и понял, что это непривычное – белые повязки, эти люди – раненые, а палатка – перевязочный пункт.

Проходя мимо палатки, почти все саперы поворачивали к ней голову. Они впервые в жизни видели раненых.

Артемьев, уже пройдя мимо перевязочного пункта, тоже не смог удержаться и, обернувшись, увидел то, чего не заметил раньше: на пригорке, у самой дороги, лежали и отдыхали несколько бойцов. Артемьеву показалось странным, что все они какие-то длинные.

«Ах, да это так кажется из-за шинелей, – подумал он. Они все были выше пояса накрыты шинелями. – Должно быть, от солнца, – решил он и только в следующую секунду сообразил, что это лежат убитые.

– Интересно, – опросил старший лейтенант, – слева стрельба ближе, а справа дальше. Правильно ли мы идем?

– Правильно, – сердито сказал Артемьев.